Читать «Последние дни Российской империи. Том 2» онлайн - страница 205

— Заслужили, ваше благородие, хороша штука, — говорили они вполголоса.

Саблин и многие гости вышли на крыльцо. Мороз ещё не мог осилить разогретого солнцем воздуха, на земле была жидкая грязь, не скованная ледком.

— Начинайте, Карпов, — сказал Протопопов.

Карпов взял у вахмистра плеть, чтобы ею дирижировать хором, стал в позу, закрыл на минуту глаза и подумал: «Это я тебе… это я вам, Ваше Императорское Высочество, пою…»

Самый титул ему нравился. Чаровала сказочная недоступность его предмета и до жути хотелось умереть со славой.

Он запел, создавая в уме картину, которая теперь влекла его, манила и казалась великим счастьем.

Чёрный ворон, что ты вьёшься, Над моею головой, —

не пропел, а прокричал он музыкальным стоном героического отчаяния смерти, так, что холодок мурашками пробежал по жилам Саблина, и послушный хор сейчас же вступил мягкими согласными аккордами:

Ты добычи не дождёшься, —

говорил на фоне их голосов голос Карпова, уже смягчённый и умиротворённый:

Чёрный ворон, — я не твой.

И опять стоном воскликнул голос, как бы уносящийся в жалобе к небу:

Ты лети-ка, чёрный ворон, К нам на славный тихий Дон, —

и хор проговорил, уже не покрываемый голосом запевалы, сдержанно и грустно:

Отнеси ты, чёрный ворон, Отцу, матери поклон.

Красивая песня гармонировала с грустью умирающего дня и с общей обстановкой фронта, с возможностью ежеминутно быть вызванным на позицию, быть убитым и брошенным на съедение воронам. Каждое слово имело смысл, понимаемый этими людьми, видавшими и смерть товарищей, и раны.

Песня кончилась. Молчаливая грусть была лучшим одобрением певцам.

— «Конь боевой», — сказал Протопопов, стоявший рядом с Саблиным с видом импресарио на удавшемся концерте.

Карпов переставил руками двух казаков, мешавших ему петь, и ставши лицом к крыльцу, на мгновение задумался. Он искал в уме тёплых душевных тонов, которых требовала песня.

Конь боево-ой с походным вьюком У церкви ржёт, кого-то ждёт, —

пропел он сильным баритоном, и хор вступил за ним, мягко дорисовывая картину станичной жизни.

В ограде бабка плачет с внуком, Молодка горьки слёзы льёт…

И едва смолк хор, Карпов продолжал:

А из дверей святого храма, Казак в доспехах боевых, Идёт к коню из церкви прямо, Идёт в кругу своих родных.

Древний повторяющийся из рода в род семейный ритуал проводов на службу вставал перед мысленным взором.

Мы послужи-и-ли Государю, Теперь и твой черёд служить, —