Читать «Последние дни Российской империи. Том 2» онлайн - страница 128
Петр Николаевич Краснов
— Вчера мне принесли телеграмму и письмо из Ставки.
— От кого, не секрет?
— Телеграмма от Государыни. Она первая поздравляет вас. Из этого, я вижу, что она мучается и хочет, чтобы вы простили ей.
— Не будем говорить об этом, милая Александра Петровна.
— Нет, Александр Николаевич, именно будем. Это малодушие. Вы должны пощадить её. Она так страдает.
— Хорошо, — сказал Саблин, — чего же вы от меня хотите?
— Я хочу, чтобы вы просто, сердечно отозвались на эту поздравительную телеграмму. Николай Николаевич мне пишет, что полк вам дают на какие-нибудь два месяца. Вам хотят непременно дать N-скую кавалерийскую дивизию. Императрица заботится об этом.
— Я этого не ищу. Мне ничего не надо.
— Я понимаю вас… Но это нужно для России. Надо, чтобы такие люди, как вы, возвышались.
— Что же во мне особенного?
— Вы честный и храбрый… И если второе качество ещё бывает у наших начальников, то первое — так редко! Вы-то не измените Государю даже из-за Распутина! А послушайте, что кругом говорят. Война становится все тяжелее. У нас уже нет ни снарядов, ни патронов, ни ружей, а конца ей не видно.
— Вернёмся к вашей просьбе. Вы знаете, как мне трудно писать Императрице?
— Если бы было легко, я бы не просила. Я знала бы, что вы и без меня напишете.
— Ах, зачем! Зачем это было! — стоном вырвалось у Саблина.
— Мы не знаем, для чего Господь посылает нам то или иное испытание.
— Ах, Господь! Только не Господь! Не поминайте имени Его рядом с таким ужасом.
— Зло можно победить только добром. Диавола отгоните крестным знамением. Ваша телеграмма будет знаком милости.
Саблин не отвечал. Александра Петровна сидела на стуле у его койки, и её большие серые глаза были с глубокою любовью устремлены на него. Слова отца Василия точно звучали ещё в ушах. Вот первый шаг, первая проба исполнить заповедь любви и ответить ласковым словом тому, кого ненавидишь. Да ненавидишь ли? Разве не любил и не жалел он Императрицу? Разве он не понимал, что для неё Распутин? Демон, овладевший её душою и держащий её в вечном страхе за сына, тяжёлый крест, наваленный на её усталые плечи… Ах, если бы она была просто женщина, и не была так тесно связана с нею судьба России, победа или поражение. К чему вся эта кровь, к чему муки его раны, к чему убитый Коля и милый Ротбек, изуродованный снарядом, к чему? Когда над всем этим стоит грязный, развратный мужик, надругавшийся над его женою.
— Нет, — тихо сказал он, — не могу.
— Вот посмотрите, что я написала: «Полковник Саблин всеподданнейше приносит Вашему Императорскому Величеству благодарность за милостивое внимание. Осчастливленный вашею ласкою на новом месте с новыми силами буду стремиться к победе над врагом и славе русского оружия». Вам только подписать.
— Неладно, Александра Петровна. Вы начинаете в третьем лице, а потом переходите на первое.
— Простите. Я когда писала, думала о вас, а писала от себя. Но это так просто переделать. «Приношу» — и все готово. Подпишите, я сейчас пошлю.
«Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит», — подумал Саблин.