Читать «Военные тайны ХХ века» онлайн - страница 24
Игорь Станиславович Прокопенко
Вспоминает Наталья Конева:
Некоторые историки считают, что на пленуме 1957 года у Конева появилась возможность отомстить Жукову за Берлинскую операцию, и он ею воспользовался. С тех пор Иван Конев и Георгий Жуков, встречаясь в одной компании, даже не здоровались.
Юрий Рубцов предполагает:
Много лет спустя Конев пожалеет о своем поступке и будет пытаться помириться с Жуковым, пригласив его на свое 70‑летие. И, неожиданно для всех, Жуков примет приглашение.
Наталья Конева рассказывает:
Впрочем, по словам очевидцев, Жуков так и не простил Конева до конца. Тот визит на день рождения был лишь благородным жестом со стороны маршала – и не больше.
В мирную жизнь Жуков так и не вписался. Он не любил органы госбезопасности и посылал по матушке партийных работников. Блестяще владея инструментами войны, он постоянно пытался применять их в мирной жизни – и всюду терпел поражения. С каким ликованием принимала Одесса маршала Победы в качестве командующего округом! Но когда он решил избавить город от уличной преступности путем отстрела нарушителей порядка, Одесса умылась кровью – и быстро возненавидела и прокляла Жукова.
В Москве маршал Победы тоже плохо приживался. Хитросплетения кремлевских интриг были ему чужды – он их не понимал и презирал.
Большой театр, собралось все руководство Советского Союза… Жуков в это время – номер два. Это был момент, когда Хрущев и Жуков делили власть в Советском Союзе. Жуков в правительственной трибуне, и появляется глава правительства и одновременно глава коммунистической партии, т. е. человек номер один, и зал встает. Зал стоя аплодирует Хрущеву, и только Жуков сидит и внимательно рассматривает программку. Жена его толкает локтем, говорит: «Ну ты хоть вид сделай». Но Жуков не считал нужным даже делать вид.
До конца своих дней – если верить томам «Воспоминаний и размышлений», написанным маршалом в годы его опалы на даче, – Жуков считал, что поступал в то суровое время правильно. Что показательные расстрелы – хорошее средство поднятия дисциплины, а солдатская жизнь в бою – всего лишь расходный материал.
Рассказывает Николаус Катцер: