Читать «Святочные вечера, или Рассказы моей тетушки» онлайн - страница 3
Виссарион Григорьевич Белинский
Перед нами лежит теперь книжка, или, лучше сказать, книжонка, напечатанная на бумаге, в которой отпускаются товары «авошных» лавочек, кривыми, косыми, слепыми буквами с ужаснейшими опечатками, грамматическими ошибками, словом, изданная в типографии г. Пономарева. И что же? Чтение этой книжонки порадовало нас и доставило больше удовольствия; нежели чтение многих «светских» романов и «светских» журналов. Мы, может быть, и не увидели бы этой книжонки, потому что она, может быть, и не дошла бы до нас. Но нам о ней было говорено, как о редкости; и мы ее достали. Надобно сказать, что мы читаем все доходящие до нас книги хотя до половины, хотя по нескольку страниц, смотря по тому как сможется: это наше святое правило, это наше добровольное мученичество, за которое мы надеемся получить отпущение хотя в половине наших грехов, разумеется, литературных. Итак, мы развернули эту книжку с конца и прочли на пробу, что попалось. И вот что нам попалось прежде всего:
Чудная встреча
Рассказывают, конечно, мало ли что говорят! да не всякому слуху верь, но всё-таки рассказывают. Не ручаюсь, впрочем, правда то или нет, потому что в наших деревнях городят иногда и господь ведает какие небывальщины; однако
– Впрочем, – начал один из гостей, – я не люблю с недавнего времени этой дороги, что мимо кладбища идет; я вам скажу, со мной тому назад с неделю случилась довольно неприятная история; поехал я к зятю, откуда, немного запоздавши, и еду себе помаленьку домой: вот подъезжаю уж к тому березничку, что у самого конца погоста; лошади мои всхрапнули и разом в сторону, я глядь в бок… что ж, вы думаете, это было?
– Волчище, небось! – отвечал Макарыч.
– Какой тебе волчище? Кто-то длинный, сухой, тощий и весь в белизне, так вот чуть и не схватил меня за голову; лошади мои по пашне, да около рощи; и насилу-то уж к гумну доскакали… ну набрался ж я тогда страху!
– И, да чего ж тут пугаться! – возразил Макарыч; – а я бы себе просто… ну потихоньку бы и уехал от него…
Помещик расхохотался. Наконец Федот Макарыч после низких поклонов убрался, вот вышел со двора за ворота, а там и в поле.
Сначала, пока еще кое-как светлело на небе и по дороге не было ни мрака, ни страху, ни туч, ни привидений, Федот Макарыч шел бодро и скоро, только его приговорки:
– Узнал ли ты меня, Макарыч? – спросила его тень, сидевшая на подножии великолепного памятника. Макарыч был безответен; он не пришел еще в себя. – Да, мудрый сновещатель, разгадай мне сон: я спал вот под этим мрамором целых три года; и мне снился ужасный сон, редкий сон… разгадай мне ты, знаменитый твоим искусством! Но не забудь, мой сон совсем иной, он отрешен всего земного, в моем сне было пять сновидений. – Только при магических словах «сон, сновидение», мог образумиться Макарыч; он вслушивался в рассказ таинственной тени. – В первый год моего вечного сна я видел сон, что, предавши земле мое тело, люди поставили меня между светом и тмою; всё радовало дух мой в первом, всё тяготило меня во второй!.. Долго был я посреди их, пока напоследок мне стали слышны последние удары грома, разодравшего тму и проявившего свет в настоящем его блеске; меня окружил он; помню, мне было сладко, легко! Разгадай мне этот сон!
Макарыч молчал; ответ его был изумление. – Ну я сам скажу тебе: я разгадал в этом сне суд людей надо мною, суд страшный света над останками могилы, над прахом моим.
Этот суд иногда проходит сквозь хладную могилы сень, этот суд часто тревожит бедные кости.
Во второй год я видел сон, что приходили на мою могилу люди и тревожили меня, повторяя свету мое имя. Тут было много голосов надо мною, мне безызвестных. Я видел сон, как имя мое было с дружиной (?), с искусствами, в той светлой стороне, в которую перенесен я был минувшим годом. Ты не отгадываешь моего сна? – Это было сооружение надо мною памятника…
Макарыч был попрежнему нем и неподвижен.
– Наконец, в последний год, я видел третий сон: я был унизан перлами, и душа моя горела чистою звездою.
В этом сне я узнал святые слезы детей-младенцев моих и их молитву, которая была чистою звездою души моей, светившею мне и в мраке подземном, в могильной моей ночи! – Вот тебе сны, из которых научись познавать жизнь смертного. Обман, коим ты приобрел титло сновещателя, порукою за твою темную судьбу? – Взгляни, если хочешь, на свой ум и свое бедное сердце, и увидишь сам, как ты ничтожен, если ты только понять это можешь. Смотри на самого себя»…
И белая тень сорвала череп с головы Макарыча и отделила сердце его от других внутренних частей… Макарыч взглянул и ужаснулся самого себя!.. Я не досказываю вам, читатели, остального…