Читать «Гайдамаки. Поэма Т. Шевченка» онлайн

Виссарион Григорьевич Белинский

Гайдамаки. Поэма Т. Шевченка

ГАЙДАМАКИ. Поэма Т. Шевченка (о)?. Санкт-Петербург. 1841. В тип. А. Сычева. В 8-ю д. л. 131 стр.

Читателям «Отечественных записок» известно мнение наше насчет произведений так называемой малороссийской литературы. Не станем повторять его здесь и только скажем, что новый опыт спиваний г. Шевченка, привилегированного, кажется, малороссийского поэта, убеждает нас еще более, что подобного рода произведения издаются только для услаждения и назидания самих авторов: другой публики у них, кажется, нет. Если же эти господа кобзари думают своими поэмами принести пользу низшему классу своих соотчичей, то в этом очень ошибаются: их поэмы, несмотря на обилие самых вульгарных и площадных слов и выражений, лишены простоты вымысла и рассказа, наполнены вычурами и замашками, свойственными всем плохим пиитам, – часто нисколько не народны, хотя и подкрепляются ссылками на историю, песни и предания, – и, следовательно, по всем этим причинам – они непонятны простому народу и не имеют в себе ничего с ним симпатизирующего. Для такой цели было бы лучше, отбросив всякое притязание на титло поэта, рассказывать народу простым, понятным ему языком о разных полезных предметах гражданского и семейного быта, как это прекрасно начал (и жаль, что не продолжал) г. Основьяненко в брошюре своей «Лысты до любезных землякив». А то, пожалуй, какой-нибудь волостной мудрец-писарь (только не Шельменко), прочтя ваши «сочинения», ответит вам вашими же словами:

Теплый кожух, тилько шкода,Не на мене шитый,А розумне ваше словоБрехнёю подбыте.

(«Гайдамаки», стр. 11).

Что касается до самой поэмы г-на Шевченко – «Гайдамаки», здесь есть все, что подобает каждой малороссийской поэме: здесь ляхи, жиды, казаки; здесь хорошо ругаются, пьют, бьют, жгут, режут; ну, разумеется, в антрактах кобзарь (ибо без кобзаря какая уж малороссийская поэма!) поет свои вдохновенные песни, без особенного смысла, а дивчина плачет, а буря гомонит… Вот образчики;

Одчиняй, проклятый жиде!Бо будыш битый, одчиняй!Ламайте двери поки выйде,Викна посыпались, «стрывай!Отрывайте зараз», – «нагаямиСвыняче ухо, жартуватьЧи що ты хочиш!?» «Я! з панами?Крый боже зараз! Дайте встатьЯсновельможни» (нышком «свыни»).«Пани полковнику ламай»,Упалы двери… а нагайМалюе вздовж жидивску спыну,«Здоров свыне, здоров жиде,Здоров чортив сыну».Та нагаем, та натаемА жид зогнув спыну«Не жартуйте мости пане.Добри вечыр, в хату!»Ще раз шельму, ще раз годи!«Выбачай проклятый,Добри вечыр, а де дочка?»«Умерла, Панове»,«Лжешь, Иудо, нагаями!»Посыпалысь знову… и т. д.

Не правда ли, какая меткая кисть в описательной природе? Этой картине посвящена целая глава: «Конфедераты». – А вот нечто в роде чувствительно нежном. Страстный любовник, Яремо, пришел на свидание к своей возлюбленной; но ее еще нет. Яремо, по сему случаю, поет элегию на целой странице и уже собирается умирать, как вдруг – шелест:

Попид гаем мов ласочкаКрадыця Оксана.Забув, побит, обпялыся,«Серце…» тай зомлилыДовго, довго, тилько «серце»Тай знову нимилы.Яремо говорит:«Годи пташко».Оксана:«Ще трошички,Ще… Ще… сызокрилый,Выймы душу… ще раз… ще раз…Ох, як я втомилась».

(Стр. 38).