Читать «Албанская девственница» онлайн - страница 26

Но у Шарлотты были другие планы. Мне не предоставилось возможности ничего рассказать, и мы не стали обмениваться откровенностями. После курицы бокал, стакан и другой стакан унесли со стола и наполнили приторным розовым шербетом, который проще было пить, чем есть ложкой. Потом появились маленькие чашечки с отчаянно крепким кофе. Стемнело, и Гюрджи зажег две свечи; одну вручили мне и попросили отнести в ванную комнату. Оказалось, что ванны в ванной комнате нет — только душевая кабинка и унитаз. Шарлотта сказала, что у них отключили электричество.

— Что-то ремонтируют. А может, домоуправление чудит. По-моему, с ними часто такое бывает. К счастью, плита у нас газовая. Пока у нас есть газовая плита, мы смеемся над их причудами. Мне только жалко, что нельзя ставить музыку. Я собиралась послушать старые политические песни. «Прошлой ночью мне снился Джо Хилл», — насмешливо пропела она. — Знаете ее?

Да, я знала эту песню. Дональд иногда исполнял ее, будучи в подпитии. Обычно «Джо Хилла» пели люди с определенными — нечеткими, но различимыми — политическими воззрениями, но я решила, что Шарлотта — не тот случай. Ею двигали не воззрения, не принципы. Она шутила о том, что другие воспринимали серьезно. Я не могла бы точно сформулировать, что о ней думаю. Не совсем верно было бы просто сказать, что она мне нравится или я ее уважаю. Точнее было бы — что я хотела бы жить в ее стихии и ничему не удивляться. Смеяться над собой, быть непотопляемой, мягко-ехидной, неукротимой.

Гюрджи тем временем начал показывать мне книги. С чего это началось? Вероятно, с моего замечания о том, как много их в этой квартире — я сказала что-то такое вслух, споткнувшись о стопку книг после возвращения из туалета. Гюрджи стал подносить мне книги в переплетах из сафьяна — может, настоящего, а может, поддельного, откуда мне было знать? — с мраморными обрезами, расписанными акварелью фронтисписами, гравюрами. Сперва я решила, что от меня ожидают просто восхищения, и восхищалась каждой книгой по очереди. Но потом различила упоминание о деньгах — кажется, это была первая членораздельная речь, что я услышала от Гюрджи.

— Я продаю только новые книги, — сказала я. — Эти книги — замечательные, но я в них совершенно не разбираюсь. Это абсолютно другой бизнес.

Гюрджи помотал головой, словно показывая, что я его не поняла и он сейчас непременно объяснит мне все с самого начала. Он повторил цену, уже настойчивей. Может, решил, что я с ним торгуюсь? А может, просто назвал цену, которую сам заплатил за эти книги. Может быть, мы ведем гипотетическую дискуссию о том, за сколько эти книги можно продать, а не о том, что я должна их купить.

Я все время говорила то «да», то «нет», стараясь как-то чередовать эти два ответа. Нет, я не могу взять эти книги для продажи в своем магазине. Да, они очень хороши. Нет, честное слово, я прошу извинения, но я не могу об этом судить.