Читать «Проект "Вервольф"» онлайн - страница 176

— Тяни!

Она резко дёрнула. Куртка затрещала по швам, но прочные нитки выдержали. Барахтаясь в воде ногами, я на пределе сил помогал Марике, чувствуя стремительно нарастающую усталость. Проклятый лёд всё время ломался, я никак не мог заползти на него и словно ледокол пробивался к берегу.

— Ну, ещё разок, ещё! Давай, давай! Отползай!

Я сипло покрикивал, больше подстёгивая себя, чем свою помощницу. Она и так старалась изо всех сил. Лицо раскраснелось, шлем сбился набок, на глаза опять нависла солнечная прядь. Подтянет меня чуток, отползёт немного, сдует непокорные волосы и снова тянет.

Дела пошли намного быстрее, когда я нащупал кончиками сапог дно речушки. Всё ещё держась за рукав куртки одной рукой, я наполовину окоченевшими пальцами другой цеплялся за мокрый снег, заползал на лёд, который с сухим треском ломался под моей тушей. Барахтаясь в студёной воде, отталкивался ногами от дна и снова тюленем наползал на серебристый панцирь, давя его в сырое крошево.

Наконец я выбрался из западни. Марика схватила меня за воротник, потащила дальше на берег. Я извивался червём, отталкивался руками и полз, оставляя за собой мокрый след. Гигантский слизняк, блин. Оказавшись в безопасности, перекатился на спину. Снег подо мной напитался водой, налип толстым слоем на одежду.

Лежу, смотрю в свинцовое небо, раскинув руки, выдыхаю облачка морозного пара. Рожу всю от холода перекосило, губы синющие, дрожат, а сердце бьётся так часто-часто, и на душе хорошо, будто и не война сейчас, и я не в чужом для меня мире и времени, а у себя в родном Волгограде. И по фигу, что зуб на зуб не попадает. Жив, главное. Жив!

А тут и Марика нависла надо мной, улыбается, кончиком золотистой прядки лицо мне щекочет. Зубки белые, щёчки розовые и ямочки на них такие милые. И вся она такая нежная, такая своя, такая близкая, так и ждёт, когда я её поцелую.

И я понимаю, что хочу её поцеловать, хоть и скрючило меня всего в холодных судорогах. Хочу так, что внутри аж всё свербит, как будто в животе у меня какой-то механизм крутит без устали шестерёнки, а те зубчиками внутренности щекочут. Да только не могу я её приласкать. И рад бы, да не могу! Сердцем чую: вот оно счастье моё, любовь взаимная, протяни руку — возьмёшь. И ведь пойдёт она, куда позову, хоть на край света за мной отправится. А умом понимаю: нельзя! Ещё только шаг — и кувыркнусь я вместе с этим миром в бездонную пропасть, откуда уже никому не выбраться. Пресловутый континуум, будь он неладен.

А у Марики уже слезинки на глазах выступили.

— Ты чего это, — говорю, — плачешь что ли, глупенькая? Так ведь всё хорошо. Вот он я, целый и невредимый, благодаря тебе.

— Да нет, это от ветра, видимо. А сама отворачивается, чтобы я не видел, как она плачет.

— Ну всё, всё, будет.

Хотел погладить её, уже и руку протянул, да передумал. И так мне противно от этого стало. Да что ж я за сволочь такая, а? Девчушка ко мне со всей душой, а я её прочь от себя отталкиваю, хотя до этого шашни водил, поцелуйчики да обнимашки устраивал. То есть, пока мне это надо было, так будь добра, подруга, расстарайся, ублажи, да грусть-тоску прочь прогони. А как нагулялся, так о законах пространства-времени вспомнил и континуум приплёл. Ну точно — сволочь! Миропроходимец, блин! А ведь она мне поверила, каждому слову, как бы дико они для неё не звучали. А что я сделал в ответ? Поманил и бросил! Тварь!