Читать ««Суворов». Соч. Фаддея Булгарина» онлайн
Виссарион Григорьевич Белинский
Виссарион Григорьевич Белинский
«Суворов». Соч. Фаддея Булгарина
Суворов. Сочинение Фаддея Булгарина. 100 рисунков В. Тимма, гравированных на дереве бароном Клотом, бароном Неттельгорстом и гг. Лавиелем и Порре. Издание М. Д. Ольхина. 1843. В привилегированной типографии Фишера. Санкт-Петербург. В 8-ю д. л. Выпуск первый. 143 стр.
В предисловии к этому изданию, или к этому «предприятию», г. Ф. Булгарин говорит, что в его сочинении о Суворове нет ни истории, потому что для истории Суворова еще не настало время (и мы, в этом случае, совершенно согласны с сочинителем), ни вымысла, потому что он нигде не отступал от истины (какой? – за отсутствием исторической, вероятно, какой-нибудь другой!), и вымысел находятся у него только в форме изложения. Взгляд довольно неопределенный, но уже не новый! Г-н Ф. Булгарин давно уже пишет по-русски, изучив русский язык настолько, чтоб быть в состоянии писать по-русски правильно грамматически. Мы сказали выше, как понимает и как смотрит г. Ф. Булгарин на свое новое сочинение – «Суворов»: это, по его собственному сознанию, не история и не роман, а что-то такое, чему нет и названия. Так и прежде смотрел г. Ф. Булгарин на искусство и литературу. Для доказательства, что этот сочинитель даже назад тому ровно десять лет опоздал уже своими взглядами на искусство, выписываем мнение г. Н. Полевого о «Мазепе» г. Ф. Булгарина:
Любопытно, что пред «Мазепою» находится небольшое предисловие, где автор изложил свою теорию романа. Здесь, можно сказать, ключ ко всем произведениям г-на Булгарина в этом роде. По его мнению: «Роман должен служить автору средством или к развитию какой-либо философической идеи, или к освещению тайников сердца человеческого, или к пояснению характера исторического лица. Так понимают роман отличнейшие современные писатели Англии и Франции, а потому даже мужи ученые, философы и политики не пренебрегают ныне сим родом словесности и не стыдятся писать и читать романы. Этого прежде не бывало». Итак, автор усиливается доказать, что роман не детская игрушка, что им не пренебрегают даже люди порядочные, именно потому, что в нем можно сказать нечто дельное. Премудрость!.. Но философическую идею можно развивать во всяком роде сочинений, даже в песне и басне; освещать тайники сердца, разумеется человеческого, тоже; а пояснять характер исторических лиц – дело побочное в романе, ибо роман не может быть исключительно историческим. Следственно, после всего этого мы еще не узнаем от г-на Булгарина: что такое роман? Занимались этим родом сочинений всегда люди порядочные; но для сочинения романа мало быть ученым, философом или политиком. Для этих господ надобен только ум, а для романиста еще надобны: воображение, душа и особенное призвание к поэзии, именно романической. Если г-н Булгарин надеется только на свой ум и ученость, то мы не удивляемся, что он не может создать чего-либо образцового в романическом роде. Если он не шутя так понимает роман, как говорит, то мы видим еще, что он смотрит на него… не как поэт. Роман есть дело вдохновения, – а он доказывает, что в нем должно развивать то и то! Роман есть сам себе цель, как всякое произведение изящное, а он говорит далее, что в нем надобно: поучать, забавляя. Но только детям можно давать лекарство, уверяя, что им дают конфекты! Если вы хотите поучать, то для этого есть проповеди, есть науки; в поэзии же должно быть свободное развитие творческой мысли: там нет места никаким посторонним целям.
