Читать «Параша» онлайн - страница 2

Прежде всего мы должны обратить внимание читателей на эпиграф поэмы из Лермонтова:

И ненавидим мы и любим мы случайно.

Этот эпиграф выбран автором не в исполнение давно заведенного обычая заманивать любопытство читателей загадочным смыслом чужой речи; нет, стих Лермонтова, как мы увидим, находится в живой связи со смыслом целой поэмы и столько служит объяснением поэме, сколько и сам объясняется ею.

Поэма начинается описанием помещичьего дома с безобразною наружностью, с садом, похожим на огород, но с гротом, который любила посещать героиня поэмы.

Ее отец – помещик беззаботный,Сперва служил – и долго; наконецВ отставку вышел – и супругой плотнойОбзавелся; теперь большой делец!Живет в ладу с своими мужичками…Он очень добр и очень плутоват,Торгуется и пьет чаёк с купцами.Как водится, его супруга – клад;О, сущий клад! и умница такая!А женщина она была простаяС лицом, весьма похожим на пирог;Ее супруг любил как только мог.

Дочери этой достойной четы никто не назвал бы красавицею, но она была стройна, походка ее была легка и плавна, прекрасная нога ловко обута, и если рука была немного велика, зато пальцы были прозрачны и тонки.

Ее лицо мне нравилось… оноЗадумчивою грустию дышало;Всегда казалось мне: ей сужденоСтраданий в жизни испытать не мало…И что ж? мне было больно и смешно:Ведь в наши дни спасительно страданье…

Но глаза больше всего в Параше нравились автору —

Взгляд этих глаз был мягок и могуч,Но не блестел он блеском торопливым;То был он ясен, как весенний луч,То холодом проникнут горделивым,То чуть блистал, как месяц из-за туч.Но взгляд ее, задумчиво спокойный,Я больше всех любил: я видел в немВозможность страсти горестной и знойной —Залог души, любимой божеством.

Она была не без странностей, свойственных «уездным барышням»; но не имела ничего общего с восторженными девицами, мечтательницами и охотницами до сладеньких стишков:

Она была насмешлива, горда,А гордость – добродетель, господа…

Здесь мы находимся в большом затруднении: поэт так увлекательно, так поэтически описывает внутреннюю тревогу девственной души своей героини, что нам совестно было бы пересказывать это нашею убогою прозою, а выписывать стихи – значит переписать всю поэму… Но это так хорошо, что нет возможности не выписать.