Читать «Бородинская годовщина. В. Жуковского... Письмо из Бородина от безрукого к безногому инвалиду» онлайн - страница 3

Это слова безрукого инвалида, который оставшеюся рукою пером владеет, как и штыком. Нужно ли его имя?.. Послушаем же далее этого красноречивого в своей воинской простоте историка великого события:

Войска вокруг памятника составили огромное, величественное каре. Все отставные генералы, штаб– и обер-офицеры, участвовавшие в бородинском деле, помещались у памятника за решеткой. День был светлый, солнце, однако ж, не показывалось; но лишь святые хоругви, в сопровождении московского митрополита, с многочисленною духовною процессиею, государем императором встреченные, приблизились к памятнику, оно явилось и скрылось. По совершении панихиды начался молебен; а когда царь и воины стали на колени, солнце снова просияло, общая радость заблистала, а между старыми героями пронесся говор: «Так над главою Кутузова неожиданно воспарил орел при осмотре бородинских укреплений 25 августа 1812 года». – «С нами бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами бог!» – Вслед за сим огласилась песнь: «Тебе бога хвалим!» Гром пушек и «ура» все еще гремели, и роковой 1812 год – откликнулся!

В заключение этого знаменитого, дивного и торжественного явления государь император, провожая прежним порядком святые хоругви, повелел всем войскам мимо памятника проходить церемониальным маршем, сомкнутыми полковыми колоннами; в голове всех колонн ехали генералы, не принадлежащие к составу собранных войск.

Покойно и благоговейно отсалютовал русский царь сооруженному им и освященному днесь памятнику; сим редким примером, в лице всей России, принеся должную дань величию бога, он воздал честь заслугам человека. Высокий пример!

Бородинская битва, по благотворным следствиям, составляет священнейший предмет всей России, а бородинские поля, пролитою на них кровию, сроднились с миллионами русских людей. Чье же сердце не возрадуется, кто из глубины души не вознесет усердной теплой молитвы к подателю всех благ о здравии отца-монарха, увековечившего событие, вмещающее в себе честь России, и почтившего память падших героев! Жизнь воина – жертва славы! Тот у цели, кто стяжал себе славную память.

Государь император, как отец обширного семейства, с начала до конца жил в палатке посреди войска; по утрам ежедневно его величество или осматривал, или учил какую-нибудь часть и всеми был чрезвычайно доволен. Вечером на всех линейках и во всех селениях, в коих расположена была кавалерия, гремела музыка и заливались песни. Публики, и даже дам, съехалось – хоть бы в столицу, а веселья было хоть бы 1-го мая на гулянье.

Произведенными 29-го числа на бородинской позиции маневрами повторялись движения, точь-в-точь за 27 лет в смертоносную битву бывшие: то же действие артиллерии, та же быстрота кавалерийских атак; на лицах воинов можно было прочесть то же рвение, усердие и добрую волю, но с лучшим, разумеется, устройством и порядком; одним словом, картина была дивная: без малейшей суеты и безобразия, которых в настоящем деле избежать почти невозможно. Известно, что в жарком бою заставить русского солдата отступить – весьма трудно; изменил штык – он тузит врага прикладом; сокрушился приклад, молодец пускает в работу кулаки; без страха и трепета он встречает смерть грудью – и, угомоня басурмана, умирает с радостью… по-русски!