Читать «О значении наших последних подвигов на Кавказе» онлайн - страница 3

Таким образом, еще в 1823 году весь Дагестан был в наших руках, и обладание им считалось до такой степени обеспеченным, что на всем его пространстве содержалось всего до пятнадцати батальонов войска и едва существовало несколько жалких укреплений. Правда, что тогда старались удерживать горные племена в подданстве не столько силою русского оружия, сколько особого рода политикой в обращении с ними. Известно, что до появления мюридизма кавказские племена не имели никакой крепкой связи и были очень разрознены и даже враждебны друг с другом. В особенности же нужно это сказать о самих владетелях. Ссоря их между собою и напуская их на вольные общины, Ермолов, назначенный на Кавказ с 1816 года, умел раздроблять силы врагов и ослаблять их, вовсе не жертвуя русскими войсками. Система его была постоянно успешна до тех пор, пока не явился Кази-мулла, воспламенивший в горцах религиозный фанатизм. Обыкновенно приписывают исключительно этому явлению те волнения, которые начались потом в покорном нам Дагестане; но едва ли это вполне справедливо. Религия сама по себе может, конечно, сильно увлекать новообращенных; но мюридизм ведь вовсе не был новой религией. Это было то же учение ислама, давно знакомое горцам, но никогда до тех пор не исполнявшееся ими. Известно, что для всех мусульман строго обязательна только та часть Корана, которая называется шариат и содержит в себе гражданские постановления. Другая часть – тарикат, заключающая высшие нравственные предписания, доступна не каждому, и ее последователи представляли всегда нечто вроде монашествующих орденов в мусульманстве. Это-то и были мюриды, то есть последователи истины. Строгое учение мюридизма никогда не находило себе значительного круга приверженцев. Мюриды пользовались большим уважением мусульман в Персии, Бухаре и пр.; но никогда не воспламеняли массы народа и не приобретали политического значения. Тем менее можно было опасаться их влияния на Кавказе, среди разрозненных племен, да притом еще и плохих мусульман. В 1824 году казалось, что уже ничто не могло вырвать Дагестан из наших рук, и, однако ж, в это самое время власть наша там, немедленно по водворении, начинала уже колебаться. Объяснение этому нужно искать, конечно, не в успехах мюридизма; напротив – скорее самые его успехи нужно объяснять враждебностью горцев к русскому владычеству.

Вспомним, что первым кликом мюридизма на Кавказе был газават, то есть война с неверными, завещанная Кораном. В тех странах Востока, где утвердилось свое правительство, газават был забыт; но на Кавказе ничего не могло быть популярнее этого предписания исламизма, и вот почему мюридизм так быстро принял здесь громадные размеры, каких не имел нигде, и получил важное политическое значение. Горцы решались подвергнуться всем строгостям и неудобствам ислама – не пить вина, накрыть покрывалами женщин, прекратить разгул молодежи и пр. – только чтобы получить надежду на изгнание русских… В пять лет Кази-мулла подготовил уже восстание и в 1829 году мог заговорить прямо и торжественно: