Читать «Спасенье огненное (сборник)» онлайн - страница 179

* * *

* * *

Беспоповцы появились не в результате нехватки попов, а в результате открытого нежелания их у себя иметь. С часовенными вопрос сложнее. Сначала они были в составе поповства, но потом вообразили, что достойных попов нет, и стали фактически беспоповцами. Хотя до сих пор надеются найти достойное священство.

* * *

Про предков своих знаю немного. Мой прадед Юрков Григорий Михайлович родился в 1883 году, предположительно, в селе Богородское (теперь Фоки) Осинского уезда Пермской губернии в старообрядческой семье. Когда женился, переехал к жене Юрковой (Русиновой) Павлинье Ивановне в деревню Маракуши Богородского сельского общества Богородской волости Осинского уезда. Там родились все их дети: Екатерина (1906), Анна (1908), Домна (1912), Аксинья (1914), Кондратий (1916), Сергей (1918), Дора (1922), Федул (1924), Терентий (1926), Пелагея (1928). Из десяти детей двое, Екатерина и Федул, умерли во младенчестве.

Григорий Михайлович участвовал в Первой мировой войне, был контужен, награжден двумя Георгиевскими крестами. В 1917 году вернулся в свою деревню. Во время Гражданской войны отступал с Колчаком в Сибирь, потом вернулся домой. В 1929–1930 годах, когда началась коллективизация, уехал на Алтай, потом перевез туда всю семью. После окончания Второй мировой войны вернулся на Урал, в город Кизел Пермской области. Я родился в 1978 году и своего прадеда никогда не видел.

Мой дед Сергей Григорьевич родился в 1918 году. После переезда семьи на Алтай поступил в художественное училище в городе Ойрот-тура (теперь Горно-Алтайск). Когда начались волнения местного населения – алтайцев, был из этого училища отчислен, так как был русским, а алтайцы решили, что учиться в нем могут только алтайские ребята. Поэтому его отдали в помощники печнику. Печник проверял состояние печей в доме, а мой дед лез на крышу и проверял трубу.

Служил он во Владивостоке на Тихоокеанском флоте на подводной лодке типа «Щ», участвовал в боевых походах. Мне ничего о войне не рассказывал. Вернулся мой дед в город Кизел Пермской области. Совместными усилиями был поставлен свой дом на окраине Кизела.

Если мой прадед был стопроцентный кержак, не пил, не курил, бороду не брил, то моего деда уже нельзя назвать старообрядцем и кержаком, он курил, бороду брил, позволял себе выпить, правда немного, свою меру знал. Очень любил читать. Мастер был на все руки. По-моему, он умел все. Он хорошо знал крестьянское дело: дома держали корову, поросят, кроликов, нутрий, куриц. Дед читал журналы про передовые методы хозяйствования и применял их.

Дом делали сами, и все работы по постройке дома он делал сам. Сам он умел класть печи (обучился у того печника), сделал себе в доме, своим сыновьям и сделал многим на заказ. Он умел шить обувь. И у него были все приспособления для этого: всякие шила, дратвы, колодки и прочее. Если бы в магазинах обуви не было бы, то он мог и с нуля бы обувь сделать, но то, что я видел, это был либо крупный и мелкий ремонт, или изготовление унт, подшивка валенок. Унты в наших холодных местах всегда пользовались популярностью. Дед переделывал кирзовые сапоги на унты. Оставлял юфтевый носок, делал меховое голенище, утеплял подошву и внутри. Мех был свой, но мог сделать и из материала заказчика. Также он шил меховые шапки, тулупы. Всю работу по выделке шкур тоже делал сам. То есть все, что нужно было крестьянской семье, он мог сделать сам и не считал это чем-то особенным. По его понятиям, это должен был делать каждый, наверняка его отец имел даже больше специальностей.