Апшеронская нефть оплатила безвинные смерти.В президентских ушах не гремит сумгаитский погром…Я солдатом служил в бедном городе Степанакертев приснопамятном сорок втором.В том горячем краю, маршируя под небом орлиным,в деревенской молве я армянские слышал слова жи с тех пор полюбил, будто от роду был армянином,на камнях испеченный лаваш.Изнемогший, дремал под армянских шелковиц листвою,с минометным стволом на армянские выси взбежав.Я там жил наяву, – как же мне согласиться с Москвою,что земля эта – Азербайджан?Пусть Армении стон отдается в сердцах как укор нам.Как Христу на кресте, больно кронам ее и корням:в закавказской дали, в том краю, в Карабахе Нагорномкаждый день убивают армян.Перед крестной землей преклонюсь головою и сердцем.Как там други мои? Сколько лет как ни вести от них.И не все ли равно, кто грешней – Горбачев или Ельцин? –все мы предали наших родных, –не по крови родных, а по духу, по вере, по сути,по глубинному свету евангельских добрых надежд.Упаси нас, Господь, от немудрых и взбалмошных судей,от имперских лжецов и невежд.Чтоб за нашу вину нас в аду не замучили черти,в каждой русской душе, стон Армении, будь повторен…Я солдатом служил в бедном городе Степанакертев приснопамятном сорок втором.
(1988–1989)
«О, злые скрижали…»
О, злые скрижали,чей облик от крови румян!Всегда обижалии вновь обижают армян.Звериные страстии пена вражды на губах.Безглавые властина смерть обрекли Карабах.Там дети без крова,там села огнем спалены,а доброго словани с той, ни с другой стороны.От зла содрогнулисьстаринные храмы в горах.Дрожа и сутулясь,над жертвами плачет Аллах.От пролитой кровиземля порыжела на треть.Армянам не внове,да как нам в глаза им смотреть?С молитвой о чудечего мы все ждем, отстранясь?Ужель мы не люди,и это возможно при нас?Там души живые,там лютого ада круги…Спаси их, Россия,и благом искупишь грехи.
1988–1989
Абхазия – пейзаж с распятием
Лежит и видит снынад морем в кукурузкеАбхазия, Апсны –«страна души» по-русски.Ее здесь отковалкузнец под жар и сырость,чтоб в ней десятка дванародов разместилось.От зла отторжена,в рай двери отперевши,небрежно тишинастоит на побережье,чтоб мы с тобой могличасами слушать вдовольпальмоголовых лирмногоязычный говор,чтоб хмелем тем дыша,любовью не скуделасчастливая душаФазиля Искандера.В сверкающих садахгрузина ли, абхазаобрадованным какглазам не разбегаться?То тучками ягнясь,то в ясное уставясь, –такой с тобою в насАбхазия осталась…Вдруг там стрельба и кровь,и ярость перед схваткой,и рушащийся кровнад детскою кроваткой,и, кто был брат и друг,с тем больше нет житья вам, –и в человеке вдругпроснулся зверь и дьявол.Певучих лет хрустальстраданьем лиц наполнен.Да это те края ль,что мы с тобою помним?Как душами мертветьживым над тем, что любим?Скажи, Фазиль, ответь,зачем все это людям?Какой у них мотив,чтоб убивать друг друга?..А я совсем один,лишь дум на мне дерюга.С пристрастием молвыкак разобраться в шуме?Не видно из Москвы,что деется в Сухуми.Мы ж видеть не хотим,как распято добро там,что делает одиннарод с другим народом.Кем считан трупов ряд,растерзанные груди?И это все творятне кто-нибудь, а люди.Зачем же я живув безжизненное время,по смертному жнитвувздымая смерти бремя?Покуда я несураспятие с пейзажем,никто за ложь-посулне снят и не посажен.Да что ни говори,а целы остаютсябесовства главари,болталы-властолюбцы.Где ж слово мне найти,в какой словарь вопхаться,чтоб словом тем спастигрузина и абхаза?Меж трупов и калеквзываю, неопознан:опомнись, человек!Опомнимся, да поздно.Один я, и ничемне рознюсь я со всеми.Скажи, Фазиль, зачемнас распинает время?
