Читать «Героиня второго плана» онлайн - страница 55

– Сколько вам тогда было лет? – спросил Немировский.

– Шестнадцать. Вячеслав Александрович оформил опекунство, только потому меня не отправили в детдом. Это все случилось так неожиданно, так быстро, их смерть… Говорили даже, что не случайно они умерли, это само собой приходило в голову. Папа был совсем еще не старый, а мама так и вовсе молодая, на сердце никогда они не жаловались и слишком близки были к самым верхам, чтобы не задуматься… Но я была так потрясена, что мне было не до конспирологии. У Вячеслава Александровча со мной, я думаю, не много было хлопот. Несколько лет я жила просто машинально, по инерции. Как во сне. Только когда пришло время выбирать профессию, немного встряхнулась, огляделась.

– И что же выбрали?

– Поступила в Библиотечный институт.

– И закончили?

– Да.

– Извините, – сказал Немировский, – я вас заговорил. А ужин стынет.

Серафима не хотела есть, тем более баранину, она разговаривала бы с ним и дальше, пусть бы даже разговор и дальше состоял из ответов на такие же ничего не значащие, случайные его вопросы. Волнение ее улеглось само собою, теперь ей было легко и хорошо, и ощущение, что между ними существует какая-то прочная связь – странное вообще-то ощущение, – стало очень определенным.

– Вы пьете? – спросил Немировский.

– В каком смысле? – удивилась Серафима. – А!.. Пожалуй, не пью. – Ей сделалось неловко от того, что она даже выпить с ним не может. Как же скучна она во всех своих проявлениях, как мало в ней жизни! – Но выпью, если что-нибудь есть, – поспешно добавила она.

– Есть спирт, но вам я его не предлагаю. Для вас кагор. Пациент у меня был, священник, сегодня выписался и подарил к еврейской Пасхе. Подарок по всему странноватый, конечно.

– А когда еврейская Пасха?

– Сейчас.

Немировский достал из портфеля, стоящего на полу, темную бутылку без этикетки, поставил ее на стол.

– Правда? – сказала Серафима. – Я не знала.

– С чего же вам это знать? Я и сам не знал бы, если бы отец Павел не сказал.

Кагор оказался кстати: из-за его сладкого вкуса и запаха Серафима легко проглотила баранину.

– Я вообще мало обо всем церковном знаю, – сказала она. – Родители, возможно, не были атеистами, но в церковь не ходили и меня ничему такому не учили.

– А мои всё соблюдали, – сказал Немировский. – Семисвечники, седер… Мне их религиозность не очень была понятна. Все-таки отец был адвокат в большом городе, не местечковый портной.

– Вы жили с ними?

Серафима тут же подумала, что спрашивать об этом, возможно, не стоило. Ведь бывают разные обстоятельства, разные отношения с родителями, не обо всем хочется рассказывать…

– Они жили в Каунасе, – ответил Немировский. – Я там вырос, оттуда в Петроград уехал, учиться в Военно-медицинской академии. Как раз перед Февральской революцией. И долго их потом не видел. Каунас почти до самой войны оставался за границей, – объяснил он.

– Я знаю, – поспешно кивнула Серафима.

Видимо, она вела себя с ним так, что показалась ему совсем уж не от мира сего. А это не так все же.

– Когда Прибалтику к СССР присоединили, они впервые приехали к нам с Беллой в Ленинград. Белла – это моя жена, – пояснил он. – У нас как раз дочка родилась, и родители приехали в гости. Они тогда не знали, радоваться им или отчаиваться.