Читать «Волки на переломе зимы» онлайн - страница 68

Все молчали, даже Селеста.

– Что касается всей лжи и глупостей, которые ты наговорила здесь за минувший час, то я терпел это, как всегда терпел твою злость и те гадости, которые ты мне говорила, чтобы сохранить покой. А сейчас, если ты не возражаешь, я тоже хотел бы немного покоя. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать.

– Ройбен, – мягко сказал Фил, – успокойся, сынок. Ведь она еще ребенок, такой же, как и ты.

– Спасибо, но в вашем заступничестве я не нуждаюсь! – заявила Селеста, прожигая Фила бешеным взглядом. – И уж я, конечно, никакой не «ребенок».

Она произнесла это с такой яростью, что все ахнули.

– Если бы вы научили вашего сыночка хоть чему-нибудь, что может пригодиться во взрослой жизни, – добавила Селеста, – все могло бы сейчас повернуться по-другому. А ваши занудные стишки не нужны никому!

Ройбен пришел в такую ярость, что ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не наговорить лишнего. Зато Фил даже глазом не повел.

Грейс поспешно и неловко выскочила из-за стола, подбежала к Селесте и помогла той подняться, хотя в этом не было никакой реальной необходимости.

– Ты устала, ты сильно устала, – заворковала она. – Между прочим, усталость тебе очень, очень вредна!

Ройбен вновь изумился, на этот раз тому, что Селеста приняла эту заботу как должное, без малейшего намека на хоть какую-нибудь благодарность.

Грейс увела Селесту из комнаты, было слышно, как они поднимались по лестнице. Ройбену очень хотелось заговорить с отцом, но Фил с задумчивым видом смотрел в сторону. Можно было подумать, что он целиком и полностью выпал из нынешних времени и пространства. Сколько же раз Ройбену доводилось видеть на лице Фила такое выражение?

Мужчины сидели в молчании, пока не вернулась Грейс. Она долго и пристально глядела на Ройбена и в конце концов сказала:

– Я и представить себе не могла, что ты способен на такой гнев. Должна признаться, что это было страшновато.

Она принужденно хохотнула, Фил ответил ей коротким сдавленным смешком, и даже Джим заставил себя улыбнуться. Грейс накрыла ладонью лежавшую на столе руку Фила, и они коротко, понимающе переглянулись.

– Страшновато, говоришь? – произнес Ройбен. Его все еще трясло от ярости. Он был возмущен до глубины души. – Послушай, мама, я не знаменитый врач вроде тебя и не практикующий юрист вроде нее. И не священник-миссионер из трущоб вроде тебя, Джим. Но я совершенно не такой, каким она меня здесь описывала. Но никто из вас слова не сказал в мою защиту. Никто. Что ж, у меня есть мои мечты, мои цели, мои устремления, и пусть они и не ваши, но они мои. И я всю жизнь стремлюсь к ним и работаю ради этого. Так вот, повторяю, я совсем не тот человек, каким она старалась меня выставить. Ладно, пусть у вас не хватило духу защитить меня, но уж за отца-то можно было заступиться! Он-то ничем не заслужил ее укусов.

– Нет, конечно, нет, – поспешно сказал Джим. – Конечно, нет. Но, Ройбен, ведь она может передумать и все-таки сделать аборт. Ты хоть это понимаешь? – Он понизил голос. – Ведь мы только потому и сидели здесь и слушали все это. Мы просто не хотим, чтобы она сорвала свое зло на младенце.