Читать «Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть» онлайн - страница 3

Мой отец был экспертом по взрывчатым веществам и рядом с ними провел большую часть своей жизни. Главный принцип безопасности, который он понял в начале своего обучения, состоял в следующем: где бы человеческая деятельность ни создала легковоспламеняющуюся атмосферу, «Бог, то есть какой-то несчастный случай или что-то еще, пошлет искру». Иными словами, безопасность должна была сосредоточиваться на том, чтобы не допускать нарастания огнеопасных условий, так как попытки уберечься от искр оказывались совершенно безнадежны. Что касается европейской истории, существенное преобразование старого северо-центрального региона создало потенциально взрывоопасную политическую ситуацию – по крайней мере, по отношению к долгосрочному будущему римского империализма, и искра в конечном итоге явилась в образе гуннов. Ворвавшись на границы Европы в два этапа в последней четверти IV в., гунны вытеснили две большие смешанные группы старых сателлитов Римской империи из трансформировавшегося северо-центрального региона (вместе с некоторыми другими группами издалека) на территорию империи в две волны: в 375–380 гг. и четверть века спустя, в 405–410 гг. Первая волна совпала с оккупацией гуннами земель, расположенных непосредственно к северу от Черного моря, а вторая, по всей вероятности, – с их дальнейшим проникновением на запад до Большой Венгерской низменности. Перед лицом (естественной) враждебности римлян, которые либо массово убивали тех, кто был вовлечен в такие передвижения, либо обращали в рабство, уцелевшие иммигранты из обеих групп (а многие из первоначальных участников погибли в пути) к концу 410-х гг. на почве Западной Римской империи объединились в две новые смешанные группировки, ставшие крупнее и сплоченнее каких-либо объединений людей, существовавших по другую сторону границы в IV в.: вестготская и вандало-аланская коалиции. В каждую входили по крайней мере три основных, до этого независимых, источника военных людских ресурсов, и в обеих из них развились соответствующие более централизованные руководящие структуры. Они укрупнились, чтобы выстоять перед лицом ответных ударов римлян, а большие богатства римского мира в сравнении с богатствами по ту сторону границы дали возможность новым династиям мобилизовать достаточные ресурсы, чтобы удерживаться у власти.

Но в то время, когда изначальные мотивы иммигрантов были сфокусированы в основном на спасении от хищнического нападения гуннов, они тоже хотели извлечь выгоду из богатств Рима, и их появление на землях империи физически подорвало ее способность к выживанию. По существу, она функционировала благодаря обложению налогами сельскохозяйственного производства с целью финансирования своей профессиональной армии и других правительственных структур. Эти новые объединения иммигрантов заставили Западную Римскую империю признать занятие ими частей ее территории, что значительно сократило ее доходы и, как прямое следствие, размеры армий, которые она могла содержать. И другие аутсайдеры, которым гунны непосредственно не угрожали – такие, как англо-саксонские племена, вторгшиеся в Южную Британию, быстро воспользовались военными и политическими ограничениями, вызванными этими потерями доходов. Особенно когда вандало-аланская коалиция захватила в 439 г. самые богатые североафриканские провинции Западной Европы, последняя оказалась в порочном круге. Меньшая численность войск означала еще большие потери территорий как в пользу изначальных групп аутсайдеров (вестготов и вандало-аланов), так и новых (вроде франков). Убывающая военная мощь империи побуждала встать на чью-то сторону.