Читать «Обмани меня дважды» онлайн - страница 40

Несколько долгих, нелепых мгновений Оливия смотрела на оружие. Оно настоящее. Пистолет ей не привиделся. И он лежит совсем рядом с рукой герцога.

Она сделала шаг назад. Герцог сидел, застыв, как статуя. Кажется, он даже не дышал.

Он мертв! Он застрелился! Однако крови вокруг нет. К тому же, если бы он был мертв, тело давно упало бы набок.

Но, если он не умер… значит, жив… И вооружен.

Оливия отступила еще на шаг назад, страшась того мгновения, когда заскрипевшая под ногами половица выдаст ее. Она не решалась отвести от него глаз. Заведя за спину руку, Оливия стала отчаянно ощупывать дверь в поисках ручки.

Почему же он не двигается? Может, все-таки умер?

Наконец Оливия нащупала ручку.

Голова Марвика приподнялась.

Оливия замерла.

Он смотрел на нее невидящим взором. Свет падал на него под таким углом, что казалось, будто его глаза подсвечиваются изнутри, такими они были голубыми. Свет скрыл щетину на его щеках; и он словно разжег герцога. Марвик стал похож на существо, сделанное из света, огня и голубизны – того самого голубого электричества, что потрескивало в его глазах.

Оливия развернулась, чтобы убежать, и наконец заметила то, чего не увидела раньше: пропавший шкаф. По полкам были аккуратно расставлены ровные ряды книг.

Из ее горла вырвался сдавленный кашель: Оливия запаниковала, рассердилась на себя и на него – за то, что он убрал книги, за то, что он сделал единственное, что помешает ей совершить самый мудрый из возможных в сложившихся обстоятельствах поступков: выбежать из двери, повернуть в замке ключ и запереть герцога в его покоях наедине с пистолетом.

Книжный шкаф запретил это. Книжный шкаф отправил ей послание – ненамеренное, но ясное: человек, расставивший книги по полкам по настоянию экономки, не станет убивать свою прислугу.

Он хочет убить только себя.

Оливия заставила себя повернуться к герцогу. Он все еще смотрел в пустоту перед собой, но его рука порхала над пистолетом, поглаживала его. Что за ужасную, задумчивую мелодию наигрывали его пальцы?

– Вы не должны этого делать, – прошептала Оливия.

Похоже, Марвик ее не услышал.

Она не могла вынудить себя приблизиться к нему. Все, что она была в состоянии сделать, – это заговорить.

– Прошу вас, ваша светлость. Что бы ни огорчило вас… – Какая ложь! Ей отлично известна причина его горя, и в этом ее вина, понимала Оливия. Она виновата в том, что оставила газету в таком месте, где он смог найти ее и где его глаза наткнулись на заголовок – последний заряд соли в уже смертельную рану. – …Это не стоит вашей жизни.

С таким же успехом она могла бы говорить с камнем, надеясь, что он обратит на нее внимание. Однако что-то во взгляде герцога изменилось: он сфокусировался на чем-то, чего не видели глаза Оливии, но что зависло в воздухе прямо перед ним. Несколько мгновений она спрашивала себя, не заговорит ли он, не начнет ли яростно выкрикивать какие-то бессвязные слова, довершая свое сходство с безумцем.

Но герцог так ничего и не сказал. И Оливии захотелось, чтобы Марвик заговорил, потому что молчание становилось пугающим, непонятным, неестественным и жутким – как тишина после внезапного несчастного случая с человеческими жертвами. Казалось, весь дом затаил дыхание.