Читать «Кровь на снегу» онлайн - страница 51

Зять Хоффманна не соврал жене, он действительно оставил ключи в зажигании.

Я плюхнулся на водительское сиденье и повернул ключ. Двигатель жалобно застонал и заглох. Черт, черт. Я отпустил ключ и заново повернул его. Снова раздались стоны. Давай, заводись! Если уж в этих снежных краях производятся автомобили, они, по крайней мере, должны заводиться при нескольких градусах мороза! Я ударил по рулю рукой. Проблесковые маячки показались на зимнем небе, как северное сияние.

Наконец-то! Я газанул, выжал сцепление и понесся через снег ко льду, в который впились шипованные шины, и меня понесло прямо к кладбищенским воротам.

Я проехал несколько сотен метров в сторону района вилл, потом развернул машину и на черепашьей скорости поехал обратно, по направлению к церкви. Не успел я осуществить этот маневр, как увидел синие мигалки в зеркале заднего вида. Я послушно прижался к обочине и свернул на одну из подъездных дорог к виллам.

Мимо проехало два полицейских автомобиля и одна «скорая». Я услышал приближение еще как минимум одной полицейской машины и стал ждать. И понял, что уже бывал раньше в этом месте. Ну ни хрена себе. По дороге вот к этому дому я и застрелил Беньямина Хоффманна.

На окне гостиной висели рождественские гирлянды и пластиковые палочки, имитирующие настоящие свечи. На снеговика в саду падал отблеск семейного уюта. Значит, мальчишка справился. Ему, наверное, помогли вода и отец: их снеговик удался на славу. На нем была мужская шляпа, он бессмысленно улыбался ртом из камешков. Казалось, что его руки, сделанные из веточек, готовы обнять весь этот хренов мир со всеми его странностями.

Полицейская машина проехала мимо, я задом выехал на дорогу и убрался оттуда.

К счастью, другие полицейские машины мне не встретились. Никто не заметил «вольво», отчаянно пытавшийся ехать нормально, но все же – не совсем ясно, в чем именно это выражалось, – ехал не так, как остальные автомобили на улицах Осло в тот предрождественский вечер.

Я припарковался прямо за телефонной будкой и выключил двигатель. Штанина брюк и сиденье в машине были мокрыми от крови. Казалось, в бедре у меня находится злое сердце, выкачивающее наружу черную звериную кровь, жертвенную кровь, сатанинскую кровь.

Я открыл дверь в квартиру и, покачиваясь, остановился на пороге. Корина в ужасе широко раскрыла большие голубые глаза:

– Улав! Боже правый, что случилось?

– Дело сделано. – Я захлопнул за собой дверь.

– Он… он мертв?

– Да.

Комната начала понемногу кружиться. Сколько же крови я потерял? Много. Два литра? Нет, я читал, что в нас находится пять-шесть литров крови и мы падаем в обморок, когда потеряем немногим более двадцати процентов. А это будет… черт. Меньше двух, во всяком случае.

Я увидел, что ее сумка стоит на полу в гостиной. Она уже упаковала вещи для Парижа, те же самые, что забрала из квартиры своего мужа. Бывшего мужа. Я наверняка взял слишком много. Я никогда не ездил никуда дальше Швеции. Мы с мамой ездили туда тем летом, когда мне исполнилось четырнадцать. На машине соседа. В Гётеборге, перед тем как мы пошли в парк аттракционов Лисеберг, он спросил меня, не буду ли я возражать, если он приударит за моей мамой. Обратно мы с мамой на следующий день вернулись на поезде. Мама погладила меня по щеке и сказала, что я – ее рыцарь, единственный рыцарь, оставшийся во всем мире. Мне показалось, что в голосе ее звучит фальшь, но это наверняка из-за того, что меня совершенно сбил с толку сумасшедший мир взрослых. Как я уже говорил, мне всегда не хватало музыкального слуха, я не отличал чистые ноты от фальшивых.