Читать «Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая (1917-1940 г.г.)» онлайн - страница 163
Александр Анатольевич Сидоров
Под протоколом № 129 заседания Политбюро стоит личная подпись Сталина. Это означало только одно:
В общем, у Великого Вождя были причины для недовольства. Виноваты во всём, как обычно, оказались «внутренние враги», «диверсанты» и «вредители». Не радовала, видимо, и криминальная обстановка в стране. Ряды уголовников быстро пополнялись за счёт спецпереселенцев, постоянно убегавших из ссылки беспризорников, «лишенцев» и других категорий «чуждых» элементов.
Сталин пытается действовать не только устрашением. Принятая в 1936 году Конституция СССР провозглашает равенство всех граждан перед законом и уравнивает их в правах, тем самым несколько снимая напряжённость в обществе, вызванную «чистками», травлей интеллигентов, «лишенцев» и проч.
Но 23 сентября 1936 года серия взрывов потрясла несколько кемеровских шахт. Для сталинской паранойи это был новый повод к поиску «врагов». Через несколько дней происходит смещение Ягоды с поста руководителя союзного НКВД (ввиду того, что он не смог вовремя разоблачить троцкистско-зиновьевский блок; позже его обвинят в шпионаже в пользу Японии и расстреляют). Наркомом внутренних дел становится Николай Иванович Ежов.
23 января 1937 года начинается московский троцкистско-зиновьевский процесс. Главной его темой была идея всеобщего саботажа — во всех районах страны, во всех секторах экономики, от простого инженера до наркома. Весь бардак в экономике и промышленности вменялся в вину «саботажникам»: ошибки в планировании, выпуск бракованных изделий, несчастные случаи на производстве, выход оборудования из строя… Речи Сталина на заседании Пленума ЦК партии 3 и 5 марта предвещали страшные репрессии. И они грянули…
Что касается уголовных преступников, то среди «контингентов, подлежащих репрессии», они шли под пунктом 7 —
Органам НКВД на места спускались специальные планы-разнарядки о необходимом количестве «разоблачённых» и расстрелянных. Поначалу общее количество репрессируемых составляло по стране, согласно разнарядкам, примерно 260 тысяч. Разумеется, цифры эти в конце концов были перевыполнены с лихвой.
Однако массовые репрессии проводились не только на свободе, но и в местах заключения. В августе 1937 года лагеря получили приказ Ежова, в соответствии с которым требовалось подготовить и рассмотреть на заседаниях «троек» дела на лиц, которые