Читать «Семь минут до весны» онлайн - страница 26

Ийлэ подвинула к кукле чашку, которую наполнила дождевой водой.

— Но сейчас-то все иначе. И я с преогромным удовольствием с вами поделюсь. Пейте чай. Что? Это не чай, а вода? И пахнет она плохо? А вы потерпите, вы ведь сами рассказывали мне, что терпение — это величайшая из добродетелей… так вот, прежде чем убить, маму изнасиловали… Мирра и Нира, не затыкайте уши, я все равно знаю, что вы подслушиваете. Чего уж стесняться? Изнасиловали… а потом по горлу… это хорошая смерть, быстрая очень… и я думаю, что мама умерла счастливой. Она ведь думала, что мне удалось уйти…

Не слезы.

Вода.

Ийлэ плакала, раньше, когда полагала, что слезы ее хоть кого-то тронут… и умоляла… и проклинала… а они смеялись только.

…теперь она боится смеха.

…она боится и громких звуков, и теней, и людей, когда эти люди подходят слишком близко.

…она боится себя самое и не представляет, что делать со всеми этими страхами.

Жить?

Жить… как-нибудь, ведь протянула же она и весну, и лето… и осень, два месяца из трех. Это много…

— Что такое, найо Арманди? Вам неприятно слушать о таком?

Кукла молчала, глядя в тарелку.

И лицо ее, грязное, скрывала тень, словно бы этой кукле было бы стыдно.

— Конечно, неприятно… вы ведь были подругами. Мама так думала… лучшие подруги, несмотря на разницу в положении. Вы любили эту разницу подчеркивать… гордились, что мама снизошла до вас… или завидовали? А может, и то, и другое… но она не замечала… говорила, что нет человека более надежного… и меня к вам отправила… спрятала…

Вода по щекам, это не слезы — дождь.

Дожди ведь шли последнюю неделю, Ийлэ вымокла, а теперь, почти у трубы, сохнет… вот лишняя вода и находит способ покинуть тело.

Плакать незачем.

В кукольных играх нет места слезам.

— Она вам верила. Я вам верила. Но вы в этом не виноваты… война ведь, а война многое меняет. Вы же не могли рисковать… многие знали про эту дружбу, про меня… и к вам бы пришли, рано или поздно, но пришли бы обязательно. Так вы решили?

Кукла молчала.

Куклы вообще разговаривать не способны, это Ийлэ понимала хорошо.

— Вы просто успели раньше… от вас даже присутствия не понадобилось… всего-то пара слов… конечно, вам было стыдно. Нормальные люди должны испытывать стыд, совершая подлости, но вы себя утешили… сказали, что вам не оставили выбора… действительно, вдруг бы кто-то еще прознал про тот тайник в старом доме… не печальтесь, найо Арманди. Мамы нет. И упрекнуть вас будет некому… и вообще, война закончилась, и надо ли вспоминать о прошлом? Пусть все будет, как прежде… вот только на чай вам больше некуда ездить, но без чая прожить можно, да?

Тишина.

Дождь по крыше… дождь снаружи, и внутри, все льется и льется, этак скоро выльется до капли, тогда Ийлэ умрет от обезвоживания.

Ну уж нет.

— Действительно, что это я… — она разложила по тарелкам хлебные крошки, корку, не удержавшись, отправила в рот.

Колючая.