Читать «Власов как «монумент предательству»» онлайн - страница 103

— Ну вот, теперь всё приведено в соответствие с письмом Ставки, — усмехнулся Куликов.

— Вы правы, — ответил я. — Армия наступает в направлении на Шаховскую в узкой двадцатикилометровой полосе. Прорыв будет производить ударная группа Ремизова и Катукова и 352-й стрелковой дивизии. Участок прорыва второй ударной группы всего лишь 8 километров. Второй эшелон ударной группы — морская и 55-я стрелковые бригады.

— А удалось ли достичь артиллерийской плотности, указанной в письме Ставки? — поинтересовался Власов.

— Плотности на один километр участка прорыва достигают 76 орудий и миномётов и 12,5 танка, — ответил я. — Таких плотностей удалось достичь впервые за войну. На поддержку прорыва выделен 601-й бомбардировочный авиаполк, а осуществлять ПВО прорыва назначена 47-я истребительная авиадивизия. Да и большая часть авиации фронта брошена на помощь нашей армии.

— А корпус Плиева? — спросил Куликов.

— Усиленный гвардейский кавалерийский корпус я планирую ввести на второй день операции, — ответил Власов.

— Войска займут исходное положение для наступления в ночь с 8 на 9 января, а наступление начнётся утром 9 января после полуторачасовой артиллерийской подготовки, — огласил я концовку.

Тотчас же по получении армейского приказа на наступление в войсках началась усиленная подготовка командиров и штабов войск к прорыву вражеской обороны (…)

И вдруг вечером 8 января, когда части начали занимать исходное положение, Власов заявил Куликову и мне, что 9 января армия наступать не будет.

— Я установил, что в некоторых частях задачи знают плохо, а два артиллерийских полка не имеют пристрелочных данных, — пояснил он нам. — Начало наступления надо отнести не меньше чем на два дня.

Я и Куликов убеждали Власова отказаться от этого решения.

— До начала атаки войска успеют изучить задачи, запаздывающая бригада встанет во второй эшелон, а артиллерийские полки устанавливают батареи на огневые позиции соседних артиллерийских полков и используют их пристрелочные данные, — говорил я.

— Если мы завтра не начнём наступать, противник обнаружит нашу ударную группировку, — поддержал меня Куликов.

Однако Власов остался непреклонным. Он стал по телефону просить Жукова об отсрочке наступления.

Я и Куликов, в свою очередь, доложили своему фронтовому начальству, что оттягивать наступление армии вредно. Жуков, насколько я знаю, не согласился с предложением Власова. Между тем войска армии занимали исходное положение для предстоящего утром 9 января наступления. В полночь Пётр Николаевич Куликов решил ещё раз попытаться переубедить Власова и пошёл в занимаемый им домик. Меньше чем через полчаса он вернулся в крайне возбуждённом состоянии и с возмущением рассказал мне:

— Не хочет и слушать о начале наступления 9 января. Надеется, что на днях противник будет перебрасывать свои силы из-за реки Лама против наступающих войск Калининского фронта. Хвастает, что во время поездки в Москву его принимал Сталин, который якобы назвал Власова самым талантливым командармом и объявил первым кандидатом на должность командующего фронтом. Поэтому Власов расценивает себя таким же начальником, как и Жуков.