Читать «Буддист-паломник у святынь Тибета» онлайн - страница 7

Этот объективный взгляд Г. Ц. Цыбикова на роль буддизма в истории народов Центральной Азии, оформившийся в результате путешествия в Тибет (позднее и в Монголию), и исследования главного религиозно-философского сочинения Цзонхавы имели большое значение в укреплении позиций материалистического мировоззрения и научного атеизма в Бурятии. В этой связи следует заметить, что Г. Ц. Цыбиков при научной характеристике другой религии – шаманизма – стоял на позициях анимистической теории Э. Тейлора и подходил к вопросу преодоления шаманизма с позиции просветительства.

Г. Ц. Цыбиков был первым ученым России, который смог практически изучить лхасский диалект и говорить на нем, что давало ему возможность применить в книге «Буддист-паломник» транскрипцию тибетских слов и названий на основе лхасского произношения. Знание Г. Ц. Цыбиковым лхасского диалекта – тибетского разговорного языка пригодилось ему в период работы в Восточном институте во Владивостоке в должности профессора. В конце октября 1907 г. конференция Восточного института приняла решение открыть для желающих необязательный курс тибетского языка, а преподавание его было поручено молодому профессору Г. Ц. Цыбикову. Встретившись с «полным недостатком» учебных пособий и текстов для занятий, Г. Ц. Цыбиков в течение короткого времени составил «Пособие для изучения тибетского языка».

Однако открытие курса изучения тибетского языка в Восточном институте было достигнуто ценою больших усилий Г. Ц. Цыбикова, который еще в 1905 г. ставил вопрос об открытии кафедры тибетского языка для постановки преподавания языка, истории и этнографии Тибета. В своей докладной записке по этому вопросу он писал: «Нет надобности повторять непреложную истину, что для большей продуктивности сношений с народом нужно знание его языка и быта в широком смысле этого слова… Теперь выдвигается насущная потребность изучать язык и быт Тибета, учредив для сего особую кафедру тибетского языка… Кафедра монголоведения в значительной степени нуждается в знании Тибета, так как многие явления в жизни монголов необъяснимы без такого знания.

От тибетцев все монголы заимствовали религию, а некоторые из них и всю современную культуру… Я нахожу, что постановка изучения Монголии в Восточном институте не должна пренебрегать вопросом влияния на нее Тибета, а напротив, ей следует обращать постоянное внимание на развитие политических событий в жизни Тибета, поскольку они влияют на жизнь и настроение монголов. Ввиду сего преподавание монголоведения должно соединить с тибетоведением, но, конечно, в такой мере, чтобы второе не служило в ущерб продуктивности первого…».