Читать «Шаг змеи» онлайн - страница 37

Серебро и железо

«Королевское искусство» оставило особый след и в сфере специфического «человековедения». Это признавал Карл Юнг: «Уже давно мне ясно, что алхимия не только мать химии, а первая ступенька сегодняшнего психологического бессознательного». О, на этой идее они вполне сошлись с Эмилием Метнером, одним из идеологов русского символизма, бывшим когда-то гуру сошедшего с ума Андрея Белого, сексуально озабоченной Мариэтты Шагинян; подружившегося на почве фрейдизма с Иваном Ильиным и т. д, и т. п. Позже Метнер стал другом и пациентом знаменитого швейцарского психиатра. Метнер, стоявший в центре специфических творческих процессов в России и Германии, забыт напрасно. А может быть, он забыт нашей интеллигенцией «стыдливо»? Ведь теперь она «отдает дань Православию». Тогда же, в начале XX века, Метнер был в центре таких групп, о которых современник вспоминал: «Мы были свидетелями, когда самые выдающиеся представители нашей интеллигенции, пресловутый «мозг страны», устраивали мистерии с музыкой, песнями, плясками и вином, причащаясь кровью, выпущенной из музыканта-еврея, и посвящали восторженные стихи дьяволу» [50]. В Метнере, как в алхимическом тигле, слились в единый сплав и изысканно-инфернальная богемность московских литературных салонов, и едва различимый до поры до времени германский протофашизм. В этот тигль сыпались сребреники российского Серебряного века. В него лился и грубый металл века железного, в котором жили немецкие поклонники восточного мистицизма; этот век еще наградит своих героев железными крестами вермахта! Все это, внешне разное, сочеталось. Потому что все это было против Христа.

И вот он, Метнер, любуйтесь! Ощущал себя арийцем, был антисемитом и поклонником Ницше; и при этом (как и Юнг) всю жизнь тянулся к еврейкам; начиналось с его семитской жены, с которой он читал «Демона», сливаясь в «мистическом экстазе», а затем то же самое было в многочисленных, нечистоплотных «любовных треугольниках». Да, Метнер и многие его друзья искали себе в подруги земное воплощение Софии — божественной женской ипостаси, а получали ту, которой эта «София» по происхождению своему и была — иудейскую Шехину. Метнер страдал от нападений «чертиков» и обожал Лютера, которого лукавый развлекал в излюбленном этим полемистом жанре: «Всякую ночь, как ни проснусь, дьявол тут и уже подступает ко мне со своими диспутами». (Лютер, однако, использовал некоторые аргументы лукавого в спорах с католиками.) Всю жизнь Метнер существовал на грани сумасшествия, любил цитировать Гете: «психическое лечение, в котором безумие допускается, дабы исцелить безумие», лечился у Фрейда и Юнга, пытался лечить сам и окончил жизнь в психиатрической клинике. Его идолом в детстве был Наполеон, а на склоне дней — Муссолини и Гитлер.

Вот таким Абраксасом был этот Метнер. Но главное — такой была утратившая Бога «интеллектуальная элита» Европы. В такой Европе возможны стали фашизм и большевизм.

По Юнгу, гностико-алхимическая практика соединяла сознание с бессознательным и создавала цельную личность. Достигнув этой ступени, человек «вступает в диалог со своим личным (персональным) богом»…