Читать «Полное собрание сочинений. Том 8. Мир за нашим окном» онлайн - страница 127

А теперь вернемся к «московским волкам».

В большинстве писем — сожаление о гибели этих странных зверей и вопросы: а нельзя ли было их как-нибудь сохранить? В некоторых письмах — брань в адрес охотников, разного рода рекомендации, как надо было бы поступить. И даже странная форма «любви к природе»: «Подумаешь, два десятка кошек сожрали, собак и кошек много в Москве…».

Сожаления о гибели двух зверей понятны. И, по правде сказать, такой реакции я очень обрадовался. Значит, ощущение необходимости бережного внимания ко всему живому у многих людей воспитано. Но в отношениях с природой одного только чувства недостаточно. Нужны знания. Иначе неизбежны ошибки и заблуждения.

К случаю с московскими волками надо подходить трезво. Иного исхода быть не могло.

И охотники только выполнили свой долг. (Кстати, эти люди каждый год спасают с затратой многих усилий лосей и лосят, забегающих в город.)

В чем состояла опасность присутствия волков на воле среди людей? «Волки же нападают, когда голодные…» — пишет один читатель. Это верно.

Но угроза состояла не в том, что волки стали бы рвать людей от голода. Это исключалось. Волки вели сытую жизнь. (Бродячих кошек в Москве действительно много. Возможно, жертвами были также собаки. Наконец, даже помойки и свалки могли волков прокормить.) Опасность была в частых и очень близких соприкосновениях волков с людьми. В природе звери этого избегают. В городской же тесноте мы сами, соприкасаясь друг с другом, часто теряем равновесие. Стало быть, из тысячи мирных встреч с человеком хотя бы одна могла стать драматической. И никаких иллюзий на этот счет быть не должно — волк остается волком. Наши читатели помнят, наверное, рассказ о нападении волка на зоолога Г. Г. Шубина (я об этом писал в «Комсомолке» 15 мая 1968 года). Георгий Георгиевич — мой друг. Я застал его в больнице похожим на шелковичный кокон — он был весь в бинтах.

— Кто же это тебя? — спросил я, зная «в лицо» всех волков Шубина.

— Лобан…

Лобан был любимцем у дрессировщика. Он всегда лизал ему руки. И вот случай… В городе для такой драмы случай мог подвернуться в любое мгновение. И можно представить, какой бы поднялся шум в стольном граде, случись нападение. Сейчас наши симпатии на стороне волков. А ведь все могло бы сложиться иначе.

Подумайте мудро об этом…

«Надо бы их поймать и отвезти в лес» (есть и такие письма). Но кто знает сколько-нибудь волков: улыбнется при слове «поймать». Волка поймать — дело почти невозможное, особенно в данных условиях. Но, допустим, что все-таки это случилось, поймали, а дальше? Отвезти в лес? Но что скажет на это крестьянин, у которого волки будут таскать овец? В зоопарк?

Тут я вздыхаю, вспоминая историю Лобана. Напавший на дрессировщика зверь к работе уже не годен. Участь его решена. Но было жалко прекрасного зверя. Лобан играл в двадцати фильмах. (Все помнят, конечно, в «Войне и мире» во весь экран — волчьи глаза. Это Лобан.) Несколько дней я потратил на звонки в шесть зоопарков страны. Везде отказ: «Есть свои волки. Нового некуда деть». Взял Лобана передвижной зверинец. Но когда я увидел, что это за штука — «передвижной зверинец», то почувствовал себя виноватым, уж лучше бы умереть волку…