Читать «Легенды Львова. Том 2» онлайн - страница 56
Юрий Павлович Винничук
Хтів-єм загуляти ду самого рана.
Коли мись-мо разом весело сиділи,
Аж нараз, хулєра! – капуся уздріли.
Сидів він при столі і пив си гирбати.
Заволав Лоєвський: «Даймо йому в п’яти!»
Юзьку Мариноський за карк го хапає,
Кулачиськом лупить і ніц не питає.
Пан Петро Лямпіка палицею валить,
Аж та сі зламала. Дорш сифоном смалить.
Опівночі біні крику наробили:
«Прийшло п’єть бухачів – капуся забили!»
Знаменитый батяр Юзько Мариноский
На самом деле его фамилия звучала иначе – Мариновский, но в народе называли его Мариноским. Это был батяр, славу которого воспевали песни и легенды, а расцвет её припал на начало ХХ века. Однажды Юзька хотел арестовать полицейский агент с четырьмя жолнёрами. Юзько как раз попивал пиво в кнайпе. Он смерил взглядом жолнёров и сказал агенту, которого хорошо знал:
– С паном пойду, а этих солдатиков отошлите куда подальше, иначе меня сегодня не поймаете.
Агент отослал жолнёров, а Юзько дал себя арестовать. Ну, потому что тот Мариноский был страшно тщеславный мужик.
А то как-то в кабаке «Под Барилкой» двое агентов преградили ему путь и хотели арестовать. Мариноский двинулся прямо на них. Один вытащил пистолет и крикнул грозным голосом:
– Стой, стрелять буду!
– Ну, так стреляй! – ответил он флегматично и, спокойно оттолкнув агентов, вышел из кабака.
Любил он всякие штуки вытворять. Зайдёт в кабак, и, увидев, что какой-то фраер пьёт пиво, мог у него из-под носа бокал выдернуть и одним махом осушить. Или играет какая-то компания в бильярд. Юзько ложится на бильярдный стол и говорит:
– Подождите немного, а то меня что-то в сон клонит.
И никто не смел его тронуть, пока не проспится.
Умер Юзько в тюремном госпитале совсем молодым – в возрасте 25 лет. Похоронили его на Яновском кладбище под крестом № 374-6 на участке, предназначенном для преступников. На кресте кто-то из его приятелей написал: «Тут покоится Мариновский Йосиф. Умер 15.04.1908. Мир его душе».
Спор
А работал он на стройке козляром, то есть носил на «козе», или же на козлах (деревянных подмостках, которые приспосабливают на плечи), кирпичи. Он хорошо зарабатывал, потому что в то время, когда обычный козляр брал около двадцати кирпичей на «козу», Мариноский поднимал по сто пять, а иногда ещё и какого-нибудь малого сверху сажал, если это делалось на спор, и нёс всё это на четвёртый этаж. Так что зарабатывал свои тридцать гульденов в неделю запросто.
Работая на постройке нового вокзала, он как-то увидел, как двигают железную конструкцию двенадцать рабочих на одном конце и двенадцать – на другом. Мариноский крикнул им:
– Эй, вы, мужики, на что поспорим, что с одной стороны будет вас двенадцать, а с другой – я один?
– Ничего у тебя не выйдет! – закричали те. – Мы и так еле справляемся.
– Ну, так спорим? Если я проиграю, ставлю вам ужин и водки, сколько выпьете. А если вы проиграете, то угощаете всех, кто будет сегодня вечером в кабаке.
– Пусть так! – согласились рабочие.
Юзько стал на место двенадцати крепких парней, ухватился своими большими руками за железяку и шаг за шагом двинул вперед. Заднюю часть конструкции поддерживали другие двенадцать человек, и видно было, что им непросто. Пот стекал со лба Юзька, жилы надувались на лбу, и он, стиснув зубы, шел и шел, а десятки пар глаз следили за этим, затаив дыхание. Люди со всей стройки собрались взглянуть на это чудо. И Юзько таки донес эту конструкцию до места, откуда её должны были поднимать на крышу. Десятки людей в этот миг вздохнули с облегчением и взорвались радостными воплями, поздравляя героя.