Читать «Гонка за горизонт (дилогия)» онлайн - страница 60

А когда Федорович опять начал подводить разговор к этой теме, выложил ему:

– Все, нет больше никакой документации проекта "Шулер", сожжена. Дед копии бумаг ликвидировал еще при жизни.

– Ты уничтожил весь многолетний труд Стрельникова старшего и его коллектива? – в его глазах было огромное удивление и… обида.

– Ни в коем случае. Все самое главное содержится здесь, – я постучал себя пальцем по лбу. – Но вспомнить эту информацию я могу только под режимом.

Он задумался, потом поднял голову и, посмотрев прямо в глаза, констатировал:

– Просто так не отдашь. А если тебя будут шантажировать близкими? – вслух произнести имя сестренки Федорович не осмелился. Видимо его самого очень пугала мысль, что кто-то может нанести вред Настене.

– Ну, Вадим, если дойдет до такого… Это означает мало того что у нас очень серьезная протечка… Нет, это будет значить, что мы все окончательно проиграли. Даже думать об этом варианте не хочу! – теперь уже я взглянул ему в глаза. – Просто остановлю сердце – под режимом я и это могу.

Больше к разговору на эту тему мы никогда не возвращались.

* * *

– Когда начнем, Вадим? – я задаю этот вопрос Федоровичу уже не в первый раз. А он всегда говорит: "рано". Но вот сегодня он меня удивил:

– Скоро. Но, сначала, давай-ка поговорим.

Мы сидим в его кабинете на Литейном. В "Большом доме", как говорят у нас в Питере. Иногда еще могут добавить: "из его подвалов Колыму и Магадан хорошо видно". Построен он по инициативе самого Сергея Мироновича Кирова в начале тридцатых годов на месте сожженного в семнадцатом здания Окружного суда. В этом кабинете я уже не в первый раз. Однажды Федорович привел меня сюда, положил передо мной чистый лист бумаги, авторучку и продиктовал текст добровольного согласия работать на Федеральную Службу Безопасности Российской Федерации.

– Нет, денег тебе за эту работу официально платить никто не будет. И в штатах ты числиться не будешь. И удостоверения никакого не получишь. Но, при наличии этой бумажки, мне немного проще будет тебя прикрывать. Так что гордись, – он улыбнулся, – ты теперь законно работаешь на благо своей державы. И не делай такое лицо.

Я, в тот раз, жестами, приложив одну ладонь к уху, а указательный палец другой к губам, спросил о микрофонах. Вадим усмехнулся:

– Не умножай сущности. Этот кабинет прослушать невозможно. Мало того, что пассивная защита стоит, так еще и генераторы помех все здание прикрывают.

А сегодня:

– Знаешь, из-за чего меня достаточно часто в последнее время в Москву вызывают? Именно по поводу твоей персоны. Точнее – нашей деятельности вокруг тебя.

– Засекли?

Он усмехнулся:

– Нет. Просто кое-кто уловил определенные изменения в криминальной обстановке питерского бизнеса. Уловил и заинтересовался.

– И кто же это такой вумный как вутка? – попробовал съязвить я.

– Это, между прочим, отнюдь не смешно, – сейчас Федорович был серьезен, – Внешняя разведка. Хорошо, хоть директору конторы не доложили. Не любят его у нас. Его же собственные замы и ближайшие подчиненные не любят.