Читать «Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года. С предисловием Николая Старикова» онлайн - страница 30

Утверждение в Киеве Владимира Мономаха мимо его старших родичей обострило вражду между разными ветвями княжеского рода. После смерти Мономаха Киев достался не братьям его, а его сыновьям, и обратился таким образом в семейную собственность Мономаховичей. После старшего сына Мономаха, очень способного князя Мстислава (1125–1132), в Киеве один за другим княжили его родные братья. Пока они жили дружно, их власть в Киеве была крепка; когда же у них начался разлад, то против них поднялись сидевшие в Чернигове князья Ольговичи и не раз завладевали Киевом. Но Мономаховичи, в свою очередь, не желали отказаться от обладания Киевом и тем самым признать над собою старшинство Ольговичей. Разгорелась долгая и упорная борьба за Киев. Победа в ней осталась в конце концов за потомством Владимира Мономаха. Киев достался внуку Мономаха, Андрею Боголюбскому (сыну князя Юрия Владимировича Долгорукого). Но к этому времени обстоятельства на Руси так переменились и Киев так явно склонился к упадку, что Андрей не пожелал сам сидеть в Киеве и остался в любимом своем Ростово-Суздальском краю. Киев же, ограбленный и сожженный его войсками, был передан одному из подручных Андрею младших князей (1169).

Во время борьбы за Киев, в XII веке, обнаружилось ясно, что княжеский единый род распался и что вместо него стало существовать несколько взаимно враждебных его ветвей, обратившихся как бы в особые роды. Эти ветви владели каждая своею «отчиною»: Ольговичи владели Черниговом, Северскою землею и Рязанским краем; Мономаховичи старшие – Смоленском, Переяславлем и землями на Волыни; Мономаховичи младшие – Ростово-Суздальским краем. В Полоцке со времен Владимира святого сидела особая княжеская ветвь (родоначальником которой был сын Владимира и его языческой жены Рогнеды, князь Изяслав). Все эти ветви желали владеть Киевом как столицею когда‑то единого государства, и из своих гнезд силою «добывали» Киев друг у друга. Понятно, что при постоянной общей вражде киевский князь уже не мог быть на самом деле единовластным государем и не мог рассчитывать на общее ему повиновение. Его не слушались ни князья, ни отдельные города. Каждая семья князей имела своего особого старшего «великого князя». Каждый большой город, не желая быть жертвою княжеских смут, хотел сам устраивать свои дела и норовил вступить со своим князем в договор с целью охранить себя от княжеского произвола. Государство, словом, разлагалось и потому слабело и беднело. Вместо единой Руси образовалось много «волостей», разрозненных и взаимно враждебных.