Читать «За пределами просветления» онлайн - страница 367

И когда родился Гаутама Будда, сын великого царя, царь немедленно созвал самых лучших астрологов. Они изучили расположение звезд в момент рождения ребенка и не решались сказать что-либо.

Только один, самый молодой астролог сказал царю:

– Эти люди молчат потому, что это необычный мальчик и мы не можем вынести окончательного решения о нем. Есть две возможности…

А астрологи никогда не говорят таким образом. Астрология подразумевает, что вы должны предсказать то, что обязательно случится; от вас не ожидают предсказания всех возможностей – это уже не будет предсказанием.

Но молодой астролог сказал:

– Эти старые, мудрые люди даже не скажут вам об этом. Я молод и могу сказать, могу рискнуть, потому что у меня еще нет никакой репутации. Есть две возможности: либо этот мальчик станет властелином мира, чакравартином, либо он станет просветленным, пробужденным, освобожденной душой – но тогда он будет нищим. Либо он будет властелином мира, либо он будет нищим с чашей для подаяния в руках. И не в наших силах сказать, каков будет исход.

И все старые астрологи согласились.

– Этот юноша прав. Мы молчали, потому что астрология так не работает. Мы говорим: «Это непременно случится». Но, что касается этого мальчика, мы не можем дать определенный ответ. И возможности совершенно противоположны – либо властелин мира, либо нищий.

И вот что случилось.

Царь спросил у этих мудрых астрологов:

– Тогда скажите мне, как оградить его от того, чтобы он не стал нищим, как сделать так, чтобы он стал властелином мира. Это желание всей моей жизни. Я не смог этого добиться – но у него есть такая возможность. Поэтому скажите мне, что нужно сделать, чтобы он не стал нищим.

Они дали ему совет, но их совет привел впоследствии как раз к противоположному результату. Они предложили:

– Окружи его всей возможной роскошью. Не позволяй ему узнать о смерти, о старости. Не позволяй ему узнать о саньясинах. У него не должно оставаться времени на то, чтобы задумываться над вопросом: «В чем смысл жизни?» Пусть он все время будет занят пением, танцами, вином и женщинами, пусть он будет полностью погружен в это.

И именно это привело к беде – двадцать девять лет он находился в полной изоляции от мира, он абсолютно ничего не знал об обычной жизни в мире, где люди страдают от болезней, где люди стареют, где люди умирают, где есть саньясины, искатели истины… Если бы ему с самого начала позволили все это узнать, он бы приобрел иммунитет – с самого начала он бы видел, что люди стареют, люди болеют, что некоторые из них становятся саньясинами. Но двадцать девять лет он был полностью изолирован от мира.

И когда через двадцать девять лет он вступил в контакт с миром, – каждому человеку однажды приходится вступать в контакт с миром, – это стало для него великим потрясением. Он не мог поверить в то, что люди стареют, он не мог поверить в то, что жизнь заканчивается смертью. Он не мог поверить в то, что, пока он находился в изоляции, другие люди занимались поиском смысла жизни, пытались выяснить, обладает человек бессмертием или нет.