Читать «Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2» онлайн - страница 62

На четвертом году мы стали встречаться в кафе и без прямой необходимости для общего дела, шутили и смеялись, однажды были вместе в театре… Лед постепенно таял, и казалось, начинает забываться то, что когда-то разделило нас будто бы навсегда.

Лишь только юрист повел дело об амнистии, Изольда изменилась так, что наши отношения стали по-настоящему теплыми: общая радость сблизила нас совершенно. Когда наметился день освобождения, мы встретились как друзья, обнялись и углубились в составление планов дальнейшего. Решили увезти Иоланту в Швейцарию, предусмотрели все мелочи, заказали билеты… Изольда на лету ловила мои слова и делала все, чтобы выполнить мои пожелания. Наконец, все было готово.

— Как славно, — сказал она, — что Иоланта будет жить: мы вздохнем спокойней! Все хорошо, что хорошо кончается! Но знаете что, — она взяла меня за руки и заглянула в глаза, — эти годы тревог и забот примирили меня с вами. Они кончаются, и… мне жаль разойтись с вами…

Она молчала, задумавшись, молчал и я, дивясь целебному влиянию времени. Да, семь лет прошло — мы стали старше. Созрели. И юношеские страсти успокоились, и даже она, видимо, залечила свою мучительную когда-то рану.

Я сказал ей эго и многое другое, потом взял ее руки и с благодарностью поднес к губам. Когда поднимал голову, то

на одно мгновенье уловил странный взгляд — синие глаза смотрели пронзительно и в упор. Э-э, показалось… Теперь мы — друзья!

— Давайте ознаменуем этот день пирушкой? — вдруг тряхнув головой, неожиданно предложила Изольда. — Согласны? А? По-холостяцки, в последний раз!

И как в угаре поплыли передо мной разноцветные огни, взрывы конфетти и серпантина, накрашенные лица женщин и черные спины мужчин. Уж давно я не был так пьян и так весел: танцевал, улыбался кому-то… Все пил и пил из бесчисленных рюмок и бокалов, которые замечал перед собой… Что-то двигалось и шумело вокруг… Было еще что-то, чего не помню…

Потом открыл глаза — и замер, не находя сил оторвать голову от подушки. Уж не сон ли это? Большая комната тонет в густой розовой полутьме… Роскошная постель… На ней лежу я, одетый в малиновую атласную пижаму… И прямо передо мной, на расстоянии протянутой руки, сидит Изольда. Совершенно обнаженная, скрестив руки на подобранных коленях. В третий раз я вижу жемчужно-розовую гладь холеной стройной спины, пышные светлые кудри и синие глаза, светящиеся чудесным блеском.

— Ну вот, мы опять одни, — мягко и певуче говорит Изольда, и металлический голос ее звучит теперь как рокот нежных струн. — Никого нет… двери заперты… прислуга убрана… Мир исчез, остались только мы вдвоем: вы да я.

Она с трудом перевела дыхание.

— Я все вспомнила и все восстановила, чтобы вы почувствовали победу радостней и ярче. Это — ночь вашего торжества.

Она медленно наклонилась надо мной. Несмотря на розовый свет, я видел смертельную бледность этого ястребиного лица и лежал, затаив дыхание, глядя в синие глаза, сверкающие, как пламень.