Читать «Русские семьи счастливы по-своему» онлайн - страница 76

Потом я поняла, что этот момент и был тем, что называют „эффектом разорвавшейся бомбы“, разделившим жизнь на До и После.

Муж сказал мне, что у него на протяжении последних семи лет периодически происходят связи с мужчинами. И, похоже, это то, что интересует его больше и больше. И как жить дальше, он не понимает.

Сегодняшнее спокойное изложение очень слабо передает эмоции тех дней. Я не могла тогда ничего: ни думать, ни анализировать, ни работать… Стоило мне остаться в кабинете одной, тут же подступали слезы…

Мысли все время крутились вокруг одного и того же: как жить дальше, что делать? В какой-то момент пришло решение: надо отойти от проблемы и попробовать посмотреть на нее со стороны. Решение пришло не от разума, скорее, от отчаяния.

Муж, сняв с плеч такой груз, как-то успокоился внутренне и несколько отстранился. Не могу себе представить, как он жил, таща в себе такую тайну.

Я попросила снять мне квартиру, и за несколько дней до Нового года уехала туда. И там уже в одиночестве ревела, бегала по потолку и понимала: жизнь кончилась. Женщина сорока лет. Одна, но с клином в голове. Кого это может заинтересовать, если я сама себе неинтересна?

Но о чьем-то интересе речи быть не могло. Надо было как-то погасить огонь, горевший в голове и боль, которая жгла без остановки: „Почему так? Почему со мной? Почему с ним? Что делать?“ И прочее.

Я построила жизнь следующим образом: утром спорт, потом работа, потом домой и складывать паззлы. ДО одури. И спать. Паззлы. Кстати! Рекомендую всем. Прекрасное лекарство от мыслей. Чем больше картина, тем лучше. Чем сложнее, тем эффективнее. Голова остывает, наступает какое-то отупение. Но это уже гораздо лучше жжения. И складываешь – перекладываешь, пока не начинают слипаться глаза. Тогда быстро в кровать и заснуть, чтобы мысли не успели вернуться к ГЛАВНОЙ проблеме.

Не знаю, правильно было или нет, но каждые выходные и все праздники мы встречались с мужем. Встречались, разговаривали, ездили к родственникам, отмечали праздники. Он дарил мне подарки, украшения и прочее.

Все было, как всегда, только НАС с ним больше не было.

Мне было сложно, но я понимала, как сложно ему. Ему-то еще хуже, чем мне. Он-то никому ничего не мог рассказать, объяснить… И поэтому рассказывал мне. Все. Обо всех. Обо всем. Я состояла как бы из двух человек.

С одной стороны, женщина, у которой уже нет мужа, и от этого сносит крышу. С другой стороны, близкий человек, за которого очень больно, страшно, обидно, которому никто, кроме меня, не поможет, которого никто, кроме меня, не поймет.

Все-таки мне кажется правильным, что мы проговорили эту ситуацию. Он смог рассказать, я смогла выслушать. Не всегда это было легко и гладко. Иногда мы ссорились и не разговаривали, не созванивались несколько дней. Примерно через год стало отпускать. Стало как-то проще. Появилось ощущение, что жизнь не закончилась. Еще пока.

Но никаких мужчин к себе в жизнь я не допускала. Были, правда, встречи, да и мужчины-то неплохие, но… Я не давала им никакого шанса. Это „все не то“. Хотя вполне возможно, „не тем“ была я, а не они.