Читать «Почти как люди: Город. Почти как люди. Заповедник гоблинов» онлайн - страница 134

Он меня уже не слышал, но мне все же стало полегче.

И я в недоумении спросил себя, что все-таки заставило меня умалить значение этого события, почему я так из кожи лез, доказывая ему, что это всего-навсего проделки подростков.

Да потому, что ты струсил, ты — слюнтяй, — ответил тот, другой человек, который сидит в каждом из нас и порой подает голос. Потому, что ты многое отдал бы за то, чтобы поверить в незначительность этого происшествия. Потому, что ты не желаешь, чтобы тебе напоминали о том капкане за дверью.

Я положил трубку на рычаг — она громко стукнулась об аппарат: у меня тряслись руки.

Я стоял в темноте, чувствуя, как на меня надвигается ужас. А когда я попытался этот ужас осмыслить, оказалось, что он совершенно необоснован. Капкан, поставленный перед дверью, компания кегельных шаров, степенно катящихся по загородной дороге, — ведь это даже не страшно, это просто-напросто смешно. Тема для карикатур. Все выглядело чересчур уж нелепо, чтобы принять это всерьез. От такого будешь хохотать до колик, даже если это грозит тебе смертью.

А было ли тут задумано убийство?

Вот в чем вопрос. Предназначалась ли эта штука для убийства?

Был ли капкан, стоящий перед моей дверью, самым обыкновенным капканом из настоящей стали или ее равноценного заменителя? Или же это была игрушка из безобидной пластмассы или какого-нибудь сходного с ней материала?

И еще один вопрос, самый сложный — а был ли он, этот капкан, вообще? Я-то знал, что он был. Я ведь видел его своими собственными глазами. Но мой разум отказывался признать это. Оберегая мое спокойствие и психическое равновесие, мой разум гнал это прочь, и при одной мысли об этом яростно бунтовала логика.

Бесспорно, я был тогда пьян, но не вдрызг. Пьян не мертвецки, пьян не до галлюцинаций, у меня только слегка дрожали руки, и я нетвердо держался на ногах.

А сейчас я уже полностью пришел в норму, если не считать этой ужасной холодной пустоты в сознании. Третья степень похмелья — во многих отношениях самая мерзкая.

Глаза мои несколько привыкли к темноте, и я уже различал расплывчатые силуэты мебели. Я добрался до кухни, ни разу не споткнувшись. Дверь была приоткрыта, и через щель пробивалась полоса света.

Когда накануне я потащился отсюда в спальню, я не выключил верхний свет. Сейчас настенные часы показывали половину четвертого.

Я обнаружил, что почти не разделся, и одежда на мне здорово поизмялась. Ботинки, правда, были сняты, галстук развязан, но все еще болтался на шее, и вид у меня был весьма потрепанный.

Я стоял на кухне, совещаясь с самим собой. Если в этот предрассветный час я завалюсь обратно в постель, то наверняка просплю до полудня, а то и до трех, и проснусь с отвратительным самочувствием.

А если приведу себя в божеский вид, проглочу кусок-другой и рано, раньше всех, явлюсь в редакцию, я успею переделать уйму работы, пораньше кончу и тем самым обеспечу себе приличный уик-энд.

Сегодня ведь пятница, и вечером у меня свидание с Джой. И я постоял немного просто так, исполненный самых теплых чувств к вечеру пятницы и к Джой.