Читать «Данайцы» онлайн - страница 91

«Если бы мы не взлетели, то безусловно погибли бы…» – ну, это понятно, почему: живые, на Земле мы явились бы для руководства Проекта бомбой пострашнее атомной. Мы были в числе приговоренных, подлежащих расстрелу накануне старта. Я-то уж точно. Полковник не просто знал о расстреле, но и планировал его. Он прекрасно понимал, что в кровавой каше, заварившейся вокруг Проекта, и он, и Юлия имели шанс остаться в живых лишь в том случае, если бы состоялся пилотируемый полет. Была это любовь или же гонка на выживание под вывеской страсти? Как и с какого времени Юлия оказалась допущена в игру? Как смогла она обломать генералов до такой степени, что те наплевали друг на друга, на американцев и решились на немыслимое – убрать манекены с «Гефеста»? Ответов на эти вопросы я не знаю и, признаться, уже не ищу.

В последнее время на меня находит меланхолия, что-то сродни раздвоению личности: одной половиной сознания я словно бы погружаюсь во тьму, другой по привычке продолжаю следовать установившемуся распорядку жизни. Случается это, как правило, после того, как я застаю по телевизору трансляцию из ЦУПа или что-нибудь связанное с Проектом.

В такие дни я редко бываю трезв. В один из таких дней я избил в кровь и выпер из дома артистическую личность, посмевшую толкнуть ногой Мирона. В один из таких дней, разругавшись с Юлией, я наплевал на наш уговор не связываться с газетчиками, позвонил в какую-то редакцию и условился о встрече. Субчик, снаряженный любительской камерой и диктофоном, опоздал часа на полтора, и я, дожидавшийся его в одном из питейных заведений на берегу, был уже чуть теплый.

Он не признал меня в лицо, документов же при мне не случилось никаких, кроме трепаной телефонной квитанции. (Впрочем, даже если бы при мне был паспорт, проку от него не вышло бы никакого. Даже наоборот: документы, переданные нам Александром по приземлении, хотя и с вклеенными нашими фотографиями, были выписаны на вымышленные фамилии. На те самые фамилии, на которые оформлялись перед стартом – во избежание каких-то там финансовых неурядиц – все наши с Юлией счета и собственность.) Я думал, что субчик тотчас откланяется. Однако он не только не ушел, но еще заказал за мой счет пива с маслинами. Потом попросил улыбочку, пару раз, стараясь захватить стол и полуголых девок у бара, щелкнул меня своей мыльницей и включил диктофон. Разговор у нас поначалу не клеился. Меня развезло, и я думал только о том, как бы скорей ретироваться. Однако каким-то образом субчику удалось разговорить меня. Да, впрочем, я прекрасно помню, каким: начал он не с чего-нибудь, а с дела об убийстве Бет.