Вернулся служивый, да только без славы —Не слишком-то бравый и очень костлявый.К ядру приласкался ногою и боком —И нынче вышагивал только поскоком.Стал горя шутом, попрыгушкой недолиИ тем потешал, что кривился от боли.Смешил своих жалоб затопом-захлопомИ мучинских мук неожиданным встрепом.Причухал домой он – и слышит с порога:«Пахать или сеять – зачем колченога?»Дотрюхал до кума, что в церкви звонарил,Но тот не признал и дубиной ошпарил.Явился к милаше – а та употела,Когда греготала с ядреного тела!«Ты, знать, свой умишко на войнах повыжег.Тебя – четвертина, а три – передрыжек!Так мне ли поспеть за твоим недоплясом?И мне ли прижаться полуночным часом?Уж больно прыглив ты прямохонько к небу!Ступай, и не лайся, и ласок не требуй!»Пошел к изваянью у самой дороги:«О Боже сосновый, о Господи строгий!Кто высек тебя, того имя забвенно, —Но он пожалел красоты и полена.С увечным коленом, с твоим кривоножьем,Тебе не ходить, а скакать бездорожьем.Такой ты бестелый, такой худобокий,Что будешь мне пара в моем перескоке».И долу ниспрянуло тело Христово;Кто вытесал Бога – тесал безголово!Ладони – две левых, а ноги – две правых;Когда зашагал, продырявилось в травах.«Не буду сосниной от века до века,Пойду через вечность, пускай и калека.Пойдем неразлучно – одна нам дорога —Чуток человека и крошечка Бога.Поделимся мукой – поделимся в муке! —Обоих людские скостлявили руки.Мы братски разделим по малости смеха,Кто первым зальется – тому и потеха.Опрусь я на тело, а ты на соснину,Меня ты не минешь, тебя я не мину!»С ладонью в ладони, пустились в дорогу,Суча перепрыжливо ногу об ногу.И вечных времен проходили толику,Какой не измерить ни таку, ни тику.Минуло все то, что бывает минучим, —С беспольем, бескровьем, безлесьем, беззвучьем.И буря настала, и тьма без оконца,И страшная явь истребленного солнца.И кто это бродит среди снеговея,Вовсю человечась, вовсю божествея?Два Божьих шкандыбы, счекрыженных брата,Культяпают как-то, совсем не куда-то!Один без заботы, второй без испуга —Волочатся двое влюбленных друг в друга.Своей хромоты было каждому мало:Никто не дознается, что там хромало.Скакали поскоком на всяку потребу —Покуда в конце не допрыгали к небу!
Три розы
Залязгало ржавью в соседнем колодце.Уснула жара на цветах среди сада,Из зелени ветхо сереет ограда,И яркого блеска сучкам достается;Плеснулось об воду в соседнем колодце.Посмотрим, как плавает облако в небе,Как ветки лучами захвачены в скобы;Пускай наши души смыкаются, чтобыТела обретали возжажданный жребий.Посмотрим, как плавает облако в небе.Там розы, там птицы, две жарких души там,И два этих тела, укрытых, весенних,И собранность солнца в разбросанных тенях,С покоем внезапным, тревогой прошитым.Там розы, там птицы, две жарких души там.А если еще, не душа и не тело,Отыщется в садике роза и третья,Чей пурпур прордеется через столетья,То значит, еще одна роза нас грела —Та роза, что нам не душа и не тело!
