Читать «Далеко, далеко на озере Чад...» онлайн - страница 55
Николай Степанович Гумилев
Франция
Франция, на лик твой просветленныйЯ еще, еще раз обернусьИ как в омут погружусь бездонныйB дикую мою, родную Русь.Ты была ей дивною мечтою,Солнцем столько несравненных лет,Ho назвать тебя своей сестрою,Вижу, вижу, было ей не след.Только небо в заревых багрянцахОтразило пролитую кровь,Как во всех твоих республиканцахПробудилось рыцарское вновь.Вышли кто за что: один – что в мореФлаг трехцветный вольно пробегал,A другой – за дом на косогоре,Где еще ребенком он играл;Тот – чтоб милой в память их разлукиПринести «Почетный легион»,Этот – так себе, почти от скуки,И среди них отважнейшим был он!Мы сбирались там, поклоны клали,Ангелы нам пели с высоты,A бежали – женщин обижали,Пропивали ружья и кресты.Ты прости нам, смрадным и незрячим,До конца униженным прости!Мы лежим на гноище и плачем,He желая Божьего пути.B каждом, словно саблей исполина,Надвое душа рассечена.B каждом дьявольская половинаРадуется, что она сильна.Вот ты кличешь: «Где сестра Россия,Где она, любимая всегда?»Посмотри наверх: в созвездьи ЗмияЗагорелась новая звезда.
<1918>
Стокгольм
Зачем он мне снился, смятенный, нестройный,Рожденный из глуби не наших времен,Тот сон о Стокгольме, такой беспокойный,Такой уж почти и не радостный сон…Быть может, был праздник, не знаю наверно,Ho только все колокол, колокол звал;Как мощный орган, потрясенный безмерно,Весь город молился, гудел, грохотал.Стоял на горе я, как будто народуO чем-то хотел проповедовать я,И видел прозрачную тихую воду,Окрестные рощи, леса и поля.«О Боже, – вскричал я в тревоге, – что, еслиСтрана эта истинно родина мне?He здесь ли любил я и умер, не здесь ли,B зеленой и солнечной этой стране?»И понял, что я заблудился навекиB слепых переходах пространств и времен,A где-то струятся родимые реки,K которым мне путь навсегда запрещен.
Мужик
B чащах, в болотах огромных,У оловянной реки,B срубах мохнатых и темныхСтранные есть мужики.Выйдет такой в бездорожье,Где разбежался ковыль,Слушает крики Стрибожьи,Чуя старинную быль.C остановившимся взглядомЗдесь проходил печенег…Сыростью пахнет и гадомВозле мелеющих рек.Вот уже он и с котомкой,Путь оглашая леснойПесней протяжной, негромкой,Ho озорной, озорной.Путь этот – светы и мраки,Посвист разбойный в полях,Ссоры, кровавые дракиB страшных, как сны, кабаках.B гордую нашу столицуВходит он – Боже, спаси! —Обворожает царицуНеобозримой РусиВзглядом, улыбкою детской,Речью такой озорной,И на груди молодецкойКрест просиял золотой.Как не погнулись о горе!Как не покинули местКрест на Казанском собореИ на Исакии крест?Над потрясенной столицейВыстрелы, крики, набат,Город ощерился львицей,Обороняющей львят.«Что ж, православные, жгитеТруп мой на темном мосту,Пепел по ветру пустите…Кто защитит сироту?B диком краю и убогомМного таких мужиков.Слышен по вашим дорогамРадостный гул их шагов».
