Читать «Богословие творения» онлайн - страница 78

Поэтому религиозное сознание сможет вести осмысленный диалог с наукой, только если будет придерживаться рациональных оснований веры. Но даже в этом случае, чтобы диалог имел смысл для обеих сторон, необходимо прояснить, какие основания могут считаться общими для всех религиозных традиций, а когда ни о какой общности говорить невозможно. Как представляется, любой плодотворный диалог предполагает «столкновение» осмысленных в рамках религиозной традиции истин веры с истинами и нормами науки. В частности, естественные науки во многом обязаны своим развитием жесткой приверженности принципу достоверности. Однако в последнее время границы критериев научной истинности теорий о начале и развитии жизни несколько расширились и в них, как кажется, вполне может найтись место для богословской и философской аргументации. Далее я хотел бы более подробно рассмотреть методы научной астрофизики и космологии в контексте интересующего нас во проса о происхождении жизни на Земле.

Скептики, сомневающиеся даже в самой возможности найти приемлемое для всех определение науки, утверждают, что наука – это все то, чем занимаются ученые. Отчасти они правы: действительно, наука – понятие многозначное. При всем разнообразии дисциплин даже внутри так называемого точного знания все они имеют достаточно много общего и по аналогии вполне оправданно могут быть названы науками. Взять хотя бы астрофизику и космологию. Что они изучают? Чем занимаются? Для начала следует сказать, что мы, как и все ученые, опираемся на проверяемые факты, в достоверности которых может убедиться любой специалист. Для астрофизики и космологии такой исходной точкой служат данные о составе вселенной. Однако в некотором отношении эти науки уникальны, поскольку мы не ставим лабораторных экспериментов, а наблюдаем. Конечно, у нас есть возможность проверить, насколько действенны те или иные методы, но сам объект наблюдения – вне нашей власти, и это отличает наш предмет от всех прочих. Исходя из результатов наблюдений, мы с помощью математических и физических методов создаем модель, полнее всего объясняющую полученные данные (о том, из чего складывается «наилучшее объяснение», речь пойдет чуть позже). Тут же следует оговорить, что использование математики и физики в исследованиях, отвечающих на вопрос о начале вселенной, определяется множеством условий. Одно из них, едва ли не самое важное, гласит, что физические закономерности, описывающие происходящее на Земле, действительны, только если они применимы ко вселенной в целом. Поэтому, что бы мы ни изучали, путь от наблюдения к модели всегда предполагает возвратно-поступательное движение. Сначала мы выбираем модель, позволяющую наиболее точно прогнозировать, какими должны быть дальнейшие наблюдения, затем на их основе модель совершенствуется и т. д. Иначе говоря, мы все время возвращаемся к модели, чтобы затем выйти на новый уровень наблюдений. Сам факт подобной обратимости – и это очень существенное замечание – заставляет признать: мы не владеем истиной и в лучшем случае можем надеяться, что приближаемся к ней. Теперь от общих рассуждений перейдем к самому предмету.