Читать «Богословие творения» онлайн - страница 44

Вместо заключения

В заключение следует лишь отметить, что, несмотря на всю тщетность отконституировать вселенную как сотворение в рубриках мышления, человек, в соответствии со своей свободной волей, пытается это сделать, трансформируя эту предполагаемую, основанную на физической каузальности конституцию, в серию интенциональных актов сознания. Именно это сознание строит космологические мифы и их современные аналоги в математических теориях для того, чтобы преодолеть экзистенциальный дискомфорт своей фундаментальной амбивалентности между физическим единосущием и в то же время с «несонастроенностью» со вселенной. Однако эта «несонастроенность», то есть в конечном счете несоизмеримость со вселенной, приводит к тому, что весь символизм по ее конституции приобретает не более чем апофатический характер. По аналогии с картиной Рене Магритта, в которой под изображением яблока подписано «Это не яблоко», можно сказать, что вся бесконечная, в том числе и научная, герменевтика вселенной как сотворения приближает нас к пониманию того, что «Это не есть вселенная как сотворение». Именно поэтому свое участие в сотворении человек выражает в поиске вселенной как своей матери или своего отца, когда жизнь во вселенной строится не только на основании ее разумного понимания, но на основе любви. Ибо именно само сотворение, согласно Библии, манифестирует безусловное и одностороннее первенство любви по отношению к бытию.

Уильям Кэрролл 

Творение и наука в Средние века

Первейшая религиозная обязанность всякого разумного мальчика, входящего в возраст, отмечаемый годами или мечтаниями зрелости, – это стремление осознать так ясно, как только возможно, что мир имеет начало.

Абу аль-Маали аль-Джувейни (1028–1085)

Книга верного наставления

Немногие периоды в истории средиземноморских цивилизаций могут сравниться со Средневековьем по значению для понимания отношений между наукой, верой и культурой. В этом эссе я хочу рассмотреть одну из сторон этих отношений: развитие учения о творении в контексте того, что естественные науки и философия говорят нам о мире. Некоторые частности или, возможно, язык этих рассуждений могут показаться чуждыми, но я думаю, что наш интеллектуальный экскурс раскроет для нас некоторые темы, важные для современного понимания отношений между наукой и верой. Более того, мы, возможно, отдадим должное тем путям, на которые средневековые мыслители ислама, иудаизма и христианства вышли благодаря вопросам и анализу, предложенным в разных религиозных и культурных традициях.

Я хотел бы начать с замечания одного мусульманского богослова XI века: «Первейшая религиозная обязанность всякого разумного мальчика, входящего в возраст, отмечаемый годами или мечтами зрелости, – это стремление осознать так ясно, как только возможно, что мир имеет начало». Аль-Джувейни полагал, что осознание того, что у мира есть начало, неизбежно означает отвержение всякого заявления о его вечности и последовательно ведет к утверждению о его сотворении Богом. Он настаивал, что разумно считать мир ограниченным во времени, – это вытекает из его не-изначальности, – а на основании этого постулата прийти к тому, что есть Творец. Так как если существует во времени начало мира, то должен существовать Бог, приведший мир к существованию. Следовательно, знание о творении есть знание о божественной суверенности, которое ведет человека к религиозному подчинению Божьему плану.