Читать «Топография счастья» онлайн

Топография счастья, новый диффузионизм и этнографические карты модерна

«Приз — в студию!» И с экранов телевизоров или со страниц глянцевых журналов нам улыбаются обладатели сиюминутного счастья — товара. В других шоу или на страницах журналов мы видим тех, кто «нашел свое счастье навек» — состоялся, стал решительно и бесповоротно успешным или просто нашел «свою половину». Погоня за счастьем — одна из навязчивых идей современного общества, а образы счастья практически повсеместны в массовой культуре. На волне этой глобальной индустрии поднимается и научный интерес к счастью. Возник междисциплинарный журнал по изучению счастья — «The Journal of Happiness Studies». Появились большие статистические базы данных, а также такие исследования, как проект Адриана Уайта из университета Лестера, который в результате анализа данных ЮНЕСКО, ЦРУ, Фонда новой экономики и других организаций составил «первую в мире» карту счастья — распределения по странам мира оценок самоощущения, продолжительности жизни и удовлетворенности ею.

Постсоветское российское общество является полноправным участником этой глобальной индустрии. Появились ростки отечественной «социологии качества», которая спешит объявить качество жизни «новой цивилизационной парадигмой». Счастье демонстрируется как через потребление, так и на многочисленных новых или основательно обновленных праздниках и обрядах (от Дня города до Дня Святого Валентина и роскошных свадеб). Несколько менее броско, но повсеместно стремление к нему движет культурой нового среднего класса и влияет на его понимание качества жизни — того, что считается «нормальным», что должно быть у каждого. И в этом понимании не столь важно, идет ли речь о второй половине «нулевых» годов этого столетия, когда потребительство вообще и коммерческая индустрия счастья в частности достигают своего апогея, или о начале «десятых», когда кризис заставляет многих быть более скромными и экономными. Идиома «нормальности» с его компонентами потребления характеризует оба периода.

Эта погоня за счастьем пришла на смену советской стройке счастливого будущего всего человечества. Советское счастье — как коллективное, откладываемое в далекое будущее, так и счастье в простоте или счастье оттого, что государство не трогает лично тебя в данный момент, — также занимало центральное место в иконографии социального порядка, но обладало иной временной и пространственной организацией. Постсоветское счастье демонстративно индивидуалистично и, как броская упаковка товара или даже как сам товар, кажется доступным или, по крайней мере, близким, возможным здесь и сейчас.