Читать «Приглашение» онлайн - страница 38

Известно место, где 13–16 октября 1986 года происходила встреча под названием «Иссык-Кульский форум», — это столица Киргизии, нынешний Бишкек, а тогда называвшаяся Фрунзе в честь большевистского военачальника, чья «статуя возвышалась на главной площади, а сам он некогда дал городу свое имя, подобное шуршанию, хлопкам знамени на ветру». В старой балерине, с которой встречаются «деятели культуры», легко узнать Г. Уланову, а в пересказываемом одним из них фильме «какого-то деятеля официального кинематографа» — «Андрея Рублева» А. Тарковского; нетрудно вспомнить, что тогдашнего партнера Генерального секретаря по стратегическим переговорам звали Рональд Рейган и что он действительно, прежде чем стать президентом США, был голливудским актером и играл роли ковбоев «в третьеразрядных кинолентах»; вспомнить также, что в разгаре была советская интервенция в Афганистане, упомянутая лишь кратким намеком — о готовности Генерального секретаря «отправить боевые вертолеты стрелять из пулеметов по горцам, вооруженным кремневыми ружьями»… Стоит ли пояснять, кого изображала «посеребренная статуя невысокого лысого человека с бородкой, властного, в поношенном костюме […] впопыхах сфотографированная из окна автобуса» рассказчиком? Этих идолов и сегодня еще не так мало стоит на просторах бывшего СССР.

И все-таки в этой нехитрой угадайке кое-что не сходится, система намеков и перифраз дает сбои. Речь идет не об «искажениях истории» вроде воображаемой сцены, где соратники недавно умершего «семинариста» с «железной фамилией» голыми руками прямо в зале заседаний Политбюро убивают «главу убийц, служивших семинаристу»: нынешней наукой такая версия казни Берия как будто не подтверждается, но в 1987 году, до открытия советских архивов, она сохраняла хождение. Больше интригуют другие места, где текст книги противоречит сам себе, путается в подробностях.

Вот, скажем, что говорится об одном из американских участников международной делегации, индивидуализированном более других: «он не только был вторым мужем красивейшей в мире женщины, но еще и писал пользовавшиеся популярностью пьесы на востребованные сюжеты, как, например, самоубийство — иные говорили: организованное спецслужбами убийство — куклы из плоти, с восхитительными плечами, с грудями, похожими на плоды, с хрипловатым младенческим голосом». Фраза построена так, будто «красивейшая в мире женщина» и «кукла из плоти» — два разных лица, а на самом деле имеется в виду одна и та же Мэрилин Монро, на которой был одно время женат драматург Артур Миллер, но пьес о ее самоубийстве как будто не писал. К тому же в другом месте текста формулой «второй муж красивейшей женщины мира» обозначается не он, а «английский актер», тот самый исполнитель роли Нерона. Как-то слишком много путаницы на одном узком участке изложения, и не верится, что это само собой так получилось: то ли автор, избегая претензий со стороны своих бывших спутников, намеренными противоречиями дает понять, что перед нами вымысел и «всякие сходства с реальными людьми случайны», то ли вообще его повествовательная стратегия требовала смазывать четкие контуры, создавать какой-то зыбкий, запредельный мир (книга ведь писалась для западного читателя, которому гораздо труднее, чем нашему, распознавать в ней исторические реалии своей страны), где могут, например, уживаться параллельные и даже противоречащие одна другой версии событий: «…один из гостей спросил, можно ли ему сделать несколько снимков, переводчица, сказав: „Ну конечно же!..“, сказав: „Я сейчас узнаю…“, сказав: „Подождите, я поеду с вами, только сейчас попрошу машину…“, исчезла, после продолжительного отсутствия вернулась, сказав: „Минуточку, мы сейчас пойдем!“, затем исчезла опять, прошло еще немало времени, переводчица наконец появилась, сказав: „Какая жалость! Время обедать. Все уже сидят за столом! Я как раз вас ищу…“ или: „К сожалению, нас ждут на празднике“…» (Что же, собственно, она сказала на самом деле?)