Читать «Призрачные страниц истории» онлайн - страница 337

Неприемлемость сексуальной версии для сторонников других направлений философско-исторической мысли во многом связана со стремлением ее сторонников, правда, обычно не афишируя это, выводить из сферы сексуальности происхождение и функционирование религии. Один из сторонников сексуальной версии, У. Рейч, писал, что «религиозные чувства являются следствием заторможенной сексуальности». Принимая во внимание роль религии в общественной жизни на протяжении многих столетий, подобный тезис соприкасается с основным положением сексуальной версии.

Формирование новой версии истории во многом происходило из стремления изложить разные стороны процесса развития общества с точки зрения интересов различных движений — феминистов, сторонников «сексуальной революции», идеологов различных «сексуальных меньшинств». Каждое из этих движений стремится создать работы по истории собственной группы и излагать исторические события под углом зрения интересов этой группы. Такие работы вызывали отклики и полемические труды приверженцев других взглядов. В результате возникла обширная литература, насчитывающая десятки и сотни тысяч названий книг и статей на многих языках. Немало среди них серьезных исследований, привлекающих обширный материал первоисточников.

Появляются произведения, посвященные истории восприятия людьми отдельных частей человеческого тела, входящих в эротическую зону. Исследовательница из Стенфордского университета Мэрилин Яром в книге об истории груди (Нью-Йорк, 1997) приходит к выводу что женская грудь в разные эпохи играла разную роль. В истории Европы в течение определенных периодов утвердилась концепция груди, «которая изменила то, как ее видели и изображали». В Древней Греции обожествление груди почти повсеместно заменил культ фаллоса. В легенде об амазонках (само слово «амазонка» обозначает «без груди») рассказывается, что они ампутировали себе левую грудь, чтобы удобнее было натягивать лук. Одна грудь использовалась «для кормления новорожденных девочек, другая — для применения силы против мужчин». Младенцев же мужского пола попросту приканчивали. В средневековом искусстве фигуры мужчин и женщин можно было с трудом отличить друг от друга. Напротив, в эпоху Возрождения грудь стала синонимом духовного насыщения. Материнское молоко сравнивали с кровью, которая текла из груди распятого Христа. Возникло эротическое восприятие. Агнессу Сорель, любовницу французского короля Карла VII, изображали, подобно Богородице, с одной обнаженной грудью. Поэты слагали стихи, воспевавшие женскую грудь. По мнению М. Яром, грудь все более политизировалась. Шли споры о том, допустимо ли, чтобы мать не кормила грудью своего ребенка, а нанимала для этого кормилицу. Руссо полагал, что кормление материнским молоком привязывает женщину более тесно к ее ребенку, а отца — к нахождению в кругу семьи, а это способствует очищению общества от пороков. В годы Французской революции грудь сделалась эмблемой свободы, равенства и братства.