Читать «Светунец» онлайн - страница 8

— С дачниками тебя, Бородиниха! — хрипло крикнула. — Подчистят в огороде. Знай вари да корми. Я своих и на порог не пускаю.

— Боишься, внуки объедят. А мне без Светунца жизнь — копейка. — Бабушка прижала к себе Володю.

— Зачем называешь меня Светунец да Светунец? Я Вовка!

— Ну кто же ты мне, как не Светунец?.. Бывало, занеможется, заломит кости — век свой прожила, помереть осталось. Но как вспомню тебя, малого, неучёного… Помри я, к кому поедешь в деревню, кто тебе огурцов вырастит, в лес, на луга поведёт? Погоди, смертушка, говорю, встанет на ноги внук, окрепнет, тогда уж приходи за мной. Ты и есть Светунец мой, Вовка. Светишь в жизни…

Кончились ряды изб. Каменистая дорога висла над кручей сопки.

Бабушка будто бы не озиралась по сторонам, но нет-нет да и ныряла в дубняк.

— Мухомор показался краснушкой, — оправдывалась. — Вон и волнуха. Одна — и то давай сюда! — Бахромистый замусоренный гриб она клала в подойник на узелок с едой.

И Таня путалась в кустах: нашла кукушкины слёзки, сонного жука, тянулась за алым вьюном, за орехом. Какой ни раскусит орех, тот и ядрёный.

— Как угадываешь? — спросил Володя у девочки.

— Ищи орехи в длинных рубашках… А это что, знаешь? — Таня сорвала пучок жёсткой травы. — Хвощ это. Папа говорит, дикие чушки едят его. Когда-то хвощ был с берёзу. Теперь растёт травкой, чтобы не рубили.

Свернули с дороги на тропку. С кустов постукивала роса. Капризно пищали птенцы: наверно, на них капало.

Ягодники спустились на марь — кочкастую, с ельником и редкими лиственницами. Под ногами — лужи, чавкал мох. Таня как бы летела за бабушкой, позвенькивая ведёрком. Володя отставал, спотыкался, то и дело падал.

Бабушка поджидала внука и думала: «Старше Танюшки, а разве ровня ей? Вот что делает город с детьми… Там они ни чулок, ни варежка. Неужели Аким так и не поселится в деревне? У него на дню десять пятниц: сегодня в колхозе хочет жить, завтра — в городе. Вот если бы жена согласилась…»

— Не суетись, — советовала старушка внуку, — гляди, куда потвёрже встать. Скоро придём… Да вон, за берёзкой, голубика.

На глинистых лобках — жёсткий кустарник с мелкими, как накрошенными, листьями, усыпан кустарник сырой беловатой ягодой, а кое-где пряталась спелая, матово-голубая.

— Тут уже хозяйничали без нас! — расстроилась бабушка. — Ладно хоть зелень оставили. И что за люди — ни ягоде, ни ореху не дадут поспеть! Чуть забуреет — рвут. Не до вёдер, ребятки, пробуйте.

Дети тянулись за бабушкой, хлюпали в лужах, тонули во мху. Съедали, что находили. Которая голубика сладкая, а которая — кислая, глаза выворачивала. Зато припахивала лиственничной смолой и малиной.

Таня забиралась в середину голубичника, садилась на корточки, бренькала в ведёрко ягодка по ягодке.

— Где наша девушка? — спохватывалась бабушка.

— Тут я. — Из кустиков высовывался белый платок.

— От земли не видать ребёнка, а какая хлопотунья да старательна, — говорила внуку бабушка. — Вот тебе, Светунец, и невеста. Сто лет проживёшь с ней, горя не узнаешь… — Бабушка насупилась и спросила: — Мать не собиралась проведать, как вы тут? Где ей проведывать. Ей ведь некогда, всё чистую бумагу чертит, чертёжница, — и поглядывала на Володю, отфукивая мошек.