Читать «Мудрость психики. Глубинная психология в век нейронаук» онлайн - страница 123

И вот на сцену выходит психотерапевт – воплощение хорошей груди, готовый к переносу на себя неудовлетворенной ранней потребности в материнской любви. Терапевт молодой или неопытный всегда охотно льет мед трансферентной материнской любви в терапевтический эликсир. Он также склонен оставлять это вещество на огне слишком долго, так и не переходя к принципу Отца. Слишком много сладкого внимания и поддержки вызывают реакцию, похожую на гипогликемическую. В результате пациент начинает еще острее нуждаться в материнской заботе, у него развивается эгоцентризм и он оказывается еще дальше от понимания щедрости самой жизни. Поскольку этот процесс не обоюдный, снисходительность по-матерински настроенного терапевта может ввести пациентов в заблуждение, будто бы особое внимание терапевта (за которое они платят) – это и есть модель отношений. В результате они могут столкнуться с отвержением со стороны тех, кого они будут вынуждать делать то же, что и терапевт, но бесплатно. Требование «Если ты меня любишь, ты будешь слушать меня столько же и с таким же безусловным вниманием, как это делает мой терапевт» в конце концов встретит отказ: до свиданья, детка, заботься о себе сама!

Ошибка новичка заключается не в заботе как таковой. Заботиться о тех, кого мы любим, когда они нуждаются в этом, – самая естественная реакция. Ошибка не в выборе вещества, а в длительности его использования. Некоторые клиенты проявляют невероятную ловкость и пускаются в тонкие манипуляции, чтобы воспользоваться материнскими качествами своего психотерапевта и любого, кто готов стать для них доброй грудью. Они хотят всегда пребывать у груди. Терапевт может оказаться уязвимым перед воздействием таких личностей вследствие недостаточной подготовки или неосознанных проблем с материнским архетипом, мешающих ему отличить сочувствие от слабости. Терпимость может скрывать пассивность и неспособность взять на себя роль лидера, то есть неудачу в области действия принципа Отца.

Мать, которая боится колючих разговоров за обеденным столом и любой ценой вынуждает всех членов семьи имитировать доброжелательную атмосферу, выражает не чувствительность, а собственные страхи. Мирная обстановка за столом – это проявление хороших манер, нечто, что многие ценят, однако если согласие становится самоцелью, а споры не допускаются, отношения лишаются своей сложности, а разговоры становятся простыми до крайности, как, например, голосование за добро и против зла. Все милы, вежливы, исполнены уважения, все почтительно теряют время. Если продуктивные разногласия не допускаются, семья не может функционировать синергетически. В смеси отсутствует один важный ингредиент, а именно отцовский принцип.