Читать «На острове Буяне» онлайн - страница 11

И поудивлялась:

– В гостинице-то у них – три с половиной гостя кукуют. А тебе, значит, и узенького местечка не нашлося. На половичке, у порожка… Ладно, пускай кукуют. Ничего! Им до утра тепла хватит. А в девять сменщик затопит… До смерти за ночь не замёрзнут! Под одеялками-то ватными.

Задумавшись, Бронислава прикинула ещё раз: правильно она решила или нет? И чего люди скажут, представила. И как дежурные раскричатся…

– А-а, и ладно, – пригорюнилась она. – Что ж теперь… Человек ты всё же! Не ещё кто.

[[[* * *]]]

Идти надо было через всё село. Кеша убегал вперёд в своей «болоньке», крепко обнимая себя за плечи. Потом стремительный скрип его шагов резко обрывался. Он останавливался возле спящих бревенчатых домов и кричал Брониславе из темноты, сквозь собачий лай:

– Туда? Или туда?

– Прямо иди! – махала Бронислава.

И звонко наказывала вдогон:

– Да дорогу-то на обратно запоминай маленько!.. Ночью тебе, конечно, лучше одному не возвращаться. А то налево собьёшься – к старому руслу уйдёшь. Там – овраг на овраге, обрыв на обрыве. Ухнешь в снег-то с головкой, чего доброго, как глухарь. Выволакивай тебя потом оттудова на вожжях… А правей возьмёшь – к берегу выскочишь, как раз в прорубь с концами угодишь. Под снегом-то лунки не больно видать! Их в той стороне полно пешнями пробито. Судак там на блесну клюёт…

Она доходила до очередных тесовых ворот и останавливала собачий лай спокойным окриком:

– Трезорка! Не шуми. Свои идут.

Со двора доносилось недоверчивое рычанье. Потом звякала и бренчала цепь. И наконец всё стихало за высоким чьим-то забором.

Но волна разноголосого собачьего лая неслась дальше, следом за Кешей, бегущим резвой трусцою, и набирала силу.

– Да ты что, Найда? С ума сошла на старости лет? Разголосилася на весь Буян, как дура молодая. Сбрендила что ли? – сквозь ворота стыдила Бронислава следующую знакомую собаку. – Хозяев-то разбудишь. Они тебе что, спасибо среди ночи скажут?.. Ну, Найда, дурочка.

– …Свои, Урван! Спи давай, иди… Свои, свои.

И думала, глядя на стремительно удаляющегося чужого человека: с какого же он года – ровесник или маленько постарше?.. Про барсучий жир бы только не забыть. Он где же, в сенях – или на полке, в чулане холодном?.. На полке, наверно, стоит. Бидончик-то эмалированный, с жёлтой розой. Достать надо будет сразу, обязательно!

[[[* * *]]]

За столом Кеша съел сковородку только что нажаренной картошки. Нашёл на плите полкастрюли супа – он был вчерашний – и быстро выхлебал, бойко стуча ложкой. Доел борщовую заправку из трёхлитровой банки. А потом очистил валявшуюся на столе луковицу и молча сжевал с хлебом и солью.

Он долго и сосредоточенно смотрел в угол. И сказал наконец с сожаленьем:

– Хороший был лук!

– Хороший, – согласилась Бронислава, прилежно разглядывая его модный, узкий в талии, пиджачок в полоску, не застегивающийся на отвислом животе, и вылинявшие коричневые брюки, и жидкий галстук с грязным кривым узлом.

«Неприкаянные какие, эти городские, – сокрушалась она про-себя, потихоньку. – Как галки облезлые. Хоть Козина взять! Прилетел из города, занюханый, с толку сбитый. А тут в Дом культуры устроился – гладкий стал, солидный даже… Ох, горе горькое: как же намыкался в городах человек!»