Читать «Русский след Коко Шанель» онлайн - страница 83

Помню, как однажды, еще молодоженами, субботним июльским вечером гуляли мы с женой в садах Трокадеро и решили подняться к Эрнесту Бо. Он встретил нас, как всегда, радушно. Было четыре часа дня. Он угостил нас малиной, только что полученной из деревни. Заговорили о ее чудесном запахе, и Бо решил, что только шампанское («великого года») достойно дополнить ее. Он поднял из подвала пять бутылок различных марок шампанского. Первой была осушена бутылка «Moet et Chandon». Второй – «Pommery». Небольшое сообщение о разнице вкуса и запаха этих двух марок вин мы прослушали заранее. После третьей бутылки, на этот раз «Roederer», моя голова несколько затуманилась, но Бо распил с нами еще две бутылки. После чего мы уже были не в состоянии вернуться пешком, хотя жили в Отее, совсем рядом, и наняли такси.

Весь персонал любил его за внимание и вежливость, даже в сочетании с самой высокой требовательностью и безупречностью в работе. Он внушал уважение к себе, но все работавшие у него чувствовали его доброту и считали его основой благосостояния Дома».

ДМИТРИЙ ДЖОРДЖАДЗЕ

(1898, Кахетия – 1985, Ницца)

Самой большой мечтой князя было приехать на родину, в Грузию. Отношения с родными, оставшимися в Тбилиси, он стал поддерживать с 1961 года, как только это стало возможным. Грузинские родственники были уверены, что Мито женился на Консуэло Вандербильд – именно так было написано в журнале, который чудом попался на глаза его матери.

Первоначально был похоронен на кладбище в Ницце. Но после того, как плата за могилу перестала поступать, прах князя был перенесен на кладбище в Ментоне.

АРЧИЛ ЧКОНИЯ

(1895, Тифлис – 1956, Нью-Йорк)

Он никогда не жаловался на здоровье. Его неожиданная смерть от сердечного приступа в 1956 году стала для Рубинштейн большим потрясением.

Несколько дней Елена не выходила из своей комнаты. Первым пунктом ее завещания стало требование похоронить в одной могиле с Арчилом.

ЕЛЕНА РУБИНШТЕЙН

(1872, Краков – 1965, Нью-Йорк)