Читать «Особые приметы» онлайн - страница 84

Яркое солнце заливало деревенские дома главной улицы. Брюки Долорес в обтяжку вызывали молчаливое и завистливое осуждение всего женского сословия, а мужчины провожали ее жадными взглядами. Люди принимали вас за иностранцев, и некоторые разглядывали твою шестнадцатимиллиметровую кинокамеру подозрительно и враждебно. Ты снял несколько кадров приготовлений к энсьерро, старуху верхом на осле, угол дома с табличкой: «Улица Норберта Пуче Фернандеса, геройски павшего в России». Ребятишки шли за вами по пятам точно тень и пронзительно выспрашивали, зачем вы снимаете.

Ты хотел зайти в крепость, где сидел твой отец перед расстрелом, но она была заперта, а сторож со всеми ключами ушел, и никто не мог объяснить толком, где его искать. Некоторое время вы бродили по улочкам и переулкам, отыскивая хотя бы фундамент родового дома, который твоя мать унаследовала от двоюродного деда во времена далекие и для тебя — загадочные, дом, где как раз, может, и был арестован твой отец в 36-м году, когда произошел военный путч (и началась всенародная мобилизация на защиту Республики). Через несколько месяцев после победы Франко дом продали — слишком тяжелые воспоминания были с ним связаны, и, кажется, он несколько раз менял хозяина, прежде чем был отдан на слом последним владельцем (торговцем, который разбогател на черном рынке). Твоя мать держала на комоде снимок этого дома, и рядом всегда была почтовая открытка, датированная двенадцатым июля, которую муж послал ей из Йесте («Ехали мы хорошо и добрались без приключений. Здесь гораздо спокойнее. Завтра повидаюсь с представителями правления. Думаю вернуться в воскресенье. Обнимаю». Или что-то вроде этого); но после смерти матери и фотография и открытка потерялись, и все твои последующие розыски и расспросы ни к чему не привели. История твоего искалеченного отрочества терялась в зыбучих песках предположений.

Вы пошли на постоялый двор перекусить. Скототорговцы, лоточники, коммивояжеры, крестьяне из соседних поместий ели, пили, курили, спорили; в небольшой комнате, пропахшей густыми и острыми запахами кухни, было шумно: караваи хлеба, жареное мясо, гороховый суп и густое красное вино. Человек лет тридцати у стойки бара не спускал с вас глаз.

— Вы из Мадрида?

— Нет, из Барселоны.

— Репортеры, на бой быков?

— Всего-навсего любители.

Вы пригласили его к своему столику и заговорили о быках. Он рассказал, что работает водителем автобуса, что приехал в город на время отпуска и что его семья живет в Каталонии.

— Вы из Йесте?

— Да как сказать, — улыбнулся он. — Из деревни, называется Ла-Грайя.

У тебя екнуло сердце. Ты постарался скрыть это, но разговор все равно перешел на водохранилище и на то, что случилось в этих местах за два месяца до гражданской войны.

— Не там ли как раз произошло восстание?

— Там. Вернее, на дороге между Йесте и Ла-Грайей, в нескольких километрах отсюда. Если вас интересует, где именно, я могу показать.