Читать «Артюр Рембо» онлайн - страница 21
Жан Батист Баронян
Помимо этого, он всё время думал о том, что, попав в Париж, он окажется в городе всех корифеев поэзии, всех писателей, которые были предметом его страстного увлечения. Почему бы ему не отправиться в пассаж Шуазёль, туда, где сидит в своём небольшом кабинете Альфонс Лемер и издаёт «Современный Парнас»? Почему не зайти в редакцию какой-нибудь газеты и не предложить свои услуги?
В отсеке вагона, битком набитом солдатами, большинство которых ехало из Седана, Рембо думал именно об этом — о своём будущем, о свободе. Он уже представлял себя рядом с Теодором де Банвилем, который обстоятельно, как в беседе со старым приятелем, попутчиком в долгой дороге, рассказывает ему о своём последнем поэтическом сборнике, опубликованном Альфонсом Лемером, — о «Лирических этюдах, новых канатоходческих одах». Или рядом с загадочным, странным Полем Верленом, чья воздушная, музыкальная поэзия его очаровывала…
Когда после более чем десятичасового пути Рембо прибыл в Париж, дела пошли совсем не так, как он ожидал. Железнодорожные контролёры, которым он не смог предъявить ни билета, ни денег, решили, что он нарушитель правил, если не дезертир: несмотря на его юный облик, в действительности он мог быть старше, чем казался. Такое бывало нередко.
Без лишней волокиты его отправили в карете для перевозки заключённых в арестный дом Мазас. Это заведение, расположенное на бульваре того же имени под номером 23, существовало с 1850 года. В него помещали лиц, на которых выписывались повестки о приводе в суд, а также осуждённых на короткие сроки заключения, преимущественно тех, кто должен был отбывать их в одиночной камере. Всего в трёх основных корпусах четырёхэтажного здания насчитывалось 1200 камер.
Едва Рембо там оказался, его подвергли допросу. Кто он такой? Сколько ему лет? Не был ли он мобилизован для отправки в Седан, и если был, то в какой полк? Каким образом он предполагает оплатить свою тайную поездку, которая обойдётся ему в тринадцать франков?
Артюр отвечал уклончиво и невнятно. Порой он походил на зверя, которого обложили гончие, иногда держался высокомерно и презрительно. А такое поведение арестованного считалось в Мазасе при любых обстоятельствах недопустимым. И Рембо тут же поместили в карцер.
Там он почти сразу сочинил патриотический сонет без названия в духе «Возмездий» Виктора Гюго:
