Читать «Метафизика труб» онлайн - страница 2

Доктора вертели его и так и сяк, похлопывали и там и сям, чтобы проверить его рефлексы, и каждый раз убеждались, что они у него отсутствуют. И даже если к глазам трубы подносили яркую лампу, они не мигали.

– Этот ребенок никогда не плачет и не двигается, – жаловались родители.

Медики ставили диагноз: «патологическая апатия», не задумываясь о противоречии, которое таилось в сочетании этих двух слов.

– Ваш ребенок – овощ. И это очень тревожный симптом, – говорили они.

Но родители восприняли это как хорошую новость и вздохнули с облегчением. Овощ – это все-таки что-то живое.

– Вашего ребенка следует госпитализировать, – настаивали врачи.

Родители не послушались этого совета. У них уже было двое детей – это были самые настоящие человеческие детеныши. Ничего страшного, если младшенькое чадо будет принадлежать к миру растений. Их это даже умиляло.

И они ласково прозвали своего младенца «Растением».

Все при этом дружно ошибались. И врачи, и родители. Ведь растения и овощи на самом деле живут пусть и незаметной для человеческого глаза, но очень напряженной жизнью. Они трепещут, чувствуя приближение грозы, радостными слезами росы встречают восход солнца, пускают в ход колючки, если их обижают, и затевают «танец семи покрывал», когда наступает пора опыления. Все растения наверняка обладают взглядом, хотя никто не видит их зрачков.

Труба же была воплощением неподвижности. Она ничего не замечала: ни перемены погоды, ни дня, ни ночи, ни бесчисленных жизненных пустяков, ни великого таинства опускающейся на землю тишины.

Землетрясения, которые каждую неделю случались в Кансае, вызывая страх и слезы у старших детей, не производили на трубу никакого впечатления. Ей было наплевать на шкалу Рихтера. Как-то вечером толчок в 5,6 балла сотряс гору, у подножия которой приютился их дом, и куски штукатурки посыпались прямо на ее колыбельку. Когда трубу вытащили из-под обломков, она сохраняла абсолютное спокойствие: ее глаза с полным равнодушием смотрели на народ, сбежавшийся спасать ее из-под мусора, под которым ей было тепло и уютно.

Непоколебимый флегматизм Растения озадачивал его родителей, и они решили подвергнуть своего ребенка суровому испытанию. Они перестали его поить и кормить, чтобы дождаться, когда же он проголодается и потребует пищи.

Но – не на того напали! Дитя приняло голодание столь же смиренно, как и все остальное, чему его подвергали, – не выражая при этом ни радости, ни гнева. Есть или не есть, пить или не пить – трубе было все равно. Быть или не быть – подобный вопрос ее не занимал.

К вечеру третьего дня родители с ужасом констатировали, что их Растение слегка осунулось, а его полуоткрытый ротик явно пересох, но в остальном с ним было все в порядке. Так и не дождавшись от него жалоб, они сунули ему рожок с подслащенной водой, который Растение опустошило без всякого удовольствия.