Читать «Повесть о юнгах. Дальний поход» онлайн - страница 5

— Эй, — сказал я негромко, — в чем дело?

Кусты раздвинулись. Вышел Валька Заяц.

Я обрадовался:

— Валька! Тоже, значит, сачкуем! Интересно, сколько в лесу…

И осекся. Валька стоял молча, смотрел на меня какими-то затравленными глазами и словно не видел. Нос у него заострился, а щеки провалились.

— Да… — Он улыбнулся так вымученно, что у меня ёкнуло сердце. — Погорели мы с тобой, Серега. Попали!.. Ты как? — Не дожидаясь ответа, вздохнул: — Тоже похудел…

Вздохнул он как-то очень по-домашнему, жалеючи, и почти вся моя бодрость улетучилась. Было только жалко его и себя.

Рота уже не пела.

Валька присел на траву — словно подломился, обхватил колени и пошевелил неуклюжими ботинками. Из-под штанины выбился уголок портянки.

— Ты наедаешься? — спросил он.

— Нет!

Ответил я все-таки бодро, почему-то надеясь, что от этого признания Вальке станет легче. Я не узнавал его: Валька всегда был насмешливым, нахальным парнем. Всегда меня разыгрывал. Может, и сейчас?

— Как думаешь, — медленно проговорил он, глядя в одну точку, — если попроситься домой… отпустят?

— Ну, что ты!

— А я тебе точно говорю! — Валька заволновался и встал. — Мы ведь добровольцы, так? Возраст непризывной — не имеют права. Нам по пятнадцать лет… Точно. Надо только не поддаваться, когда начнут уговаривать. Одного парня уже отпустили.

Я вспомнил море — такое, каким видел его только что, с верхушки сосны. Дорогу на Большую землю. Неужели отпустили?

Море билось о берег, и его гул, подхваченный лесом, прокатывался из конца в конец по острову. А в этом лесу стояли мы…

Я опять посмотрел, на Вальку.

Сейчас, днем, заметно потеплело, но его заострившийся нос был красным, глаза смотрели так, будто от меня зависело, вернется он домой или нет. Где же его нахальство? Валька, Валька…

— Слушай, это в вашей роте два парня из партизанского отряда? — спросил я.

— Ну и что?

Я пожал плечами:

— Да ничего… Сам же говорил: война кончится, а…

— «Говорил, говорил»!.. — Он отмахнулся. — Заладил!

— Ну… пока. Пойду, пообедать надо.

— Тебе-то хорошо, — сказал Валька.

— Это почему?

— Мы-то уж пообедали…

Так и расстались.

Мне повезло: наши как раз рассаживались за столы, а рота боцманов, только что отобедавшая, выходила на построение. В этой толкучке я как ни в чем не бывало пробрался на свое место. Никто на меня и внимания не обратил.

А Сахаров бачковал — тоже не до разговоров.

На первое дали суп из перловки и сушеной картошки. От него шел вкусный пар.

— Дай-ка твой хлеб, — сказал Железнов.

Я поднял голову и увидел, что он смотрит на Сахарова. У того округлялись глаза.

— Не дрейфь, не съем!

Сахаров пожал плечами, пододвинул на середину стола надкусанную горбушку и вызывающе дернул подбородком:

— Ну? Что дальше?

— И твой, — сказал мне Железнов.

Те, кто начал есть, перестали.

Железнов сложил горбушки вместе, и все увидели, что моя заметно тоньше. Стало очень тихо. Было слышно, как шепчутся сосны и за соседними столами стучат ложками. А у нас никто не ел — ждали, что будет. Но Железнов молча вернул нам хлеб и принялся за первое. И тогда все спохватились и, как по команде, начали греметь ложками и хлюпать.