Читать «Отзовись!» онлайн - страница 25

— Зарядить!

Боеприпасы подвезли, можно не скупиться.

Заваривается кутерьма. Стреляют все и вся. Головной танк юзом сполз назад. Из него повалил дым.

Ухудшается видимость.

— Места другого не нашёл, в сторонке сгореть не мог, Гитлер паршивый! В блиндаж! Немедленно!

Разлука безропотно подчиняется.

Скверно, что дым тянет в нашу сторону. С каждой секундой небо всё плотнее заволакивается бурлящим смолистым облаком. Из дыма торчат короткие руки вётел с растопыренными пальцами, будто деревья в плен сдаются.

* * *

В октябре, перейдя государственную границу, мы с Гомозовым и Разлукой напоролись на занятую немцами траншею. Всё обошлось удачно. На троих — двадцать пять пленных, первых пленных немцев на немецкой земле. Произошло это в районе Лаукэна. Там же мы впервые вступили в немецкое жильё.

Посреди квадратной комнаты — на столе чашки с дымящимся кофе. Глухое тиканье часов размером с одностворчатый шкаф. В настенной рамке тускло блестят на поблёкшем бархате фамильные ордена и медали.

Мы остановились у раскрытой двери, не решаясь переступить порог, как непрошеные гости.

Всё здесь чужое: и стол с кофейным сервизом, и кабинетные часы, и потомственные военные регалии.

— Вот они как живут… — Протянул Разлука не то с удивлением, не то разочарованно. Он шаркнул сапогами о половик и ступил в комнату.

Послышался странный шорох. Гомозов метнулся к двери, что вела в другую комнату, прижался к стене за косяком и, изготовив автомат, крикнул: «Выходи!»

Никто не отозвался. Тогда я шагнул вперёд и потащил на себя ручку. Тут же я толкнул дверь обратно и подпёр её плечом. За дверью бесновался огромный волкодав.

Разлука дал короткой очередью прямо в дверь, и всё затихло. Только часы малиново отзвонили четверть.

— Пошли отсюда, — не поднимая глаз, с тоской попросил Разлука.

Через несколько дней я случайно подслушал драматическое повествование Разлуки о схватке с разъярённой сворой — сворой! — волкодавов. Разлука живо описал картину кровавой битвы — доказательством служили швы на спине шинели.

Когда я докладывал командиру дивизиона о пленении двадцати пяти немцев, командир, откровенно посмеиваясь, уточнил:

— Это не там, где вы, как рассказывают, отбивались от своры овчарок?

Схватка в траншее уже тоже считалась выдумкой.

* * *

Немецкая цепь возникает из смоляного облака столь внезапно, близко, что мы едва успеваем приложиться к автоматам.

Гомозову удалось сдвинуть крышку переднего люка.

Я пристроился у пробоины в боковой стенке.

Идут в ход гранаты, принесённые Разлукой.

Уцелевшие «гитлеры паршивые» залегли и поливают нас автоматным огнём.

Секретный наблюдательный пункт превращается в броневую точку, защищённую, но неподвижную.

Придётся убираться, и как можно скорее, но пока об отходе и речи быть не может — перестреляют. Надо выждать удобного момента, если такой ещё представится…

В лобовой лист косо ударяет снаряд, очевидно, болванка, снаряд без взрывчатки. Сумасшедший звон в ушах. Кричу в телефон и не слышу ответа. Гомозов жестом даёт знать, что связь прервана.