Читать «Я – Фаина Раневская» онлайн - страница 41

Раневская рвала и метала, кричала, что никогда не простит этого Захаровой и Абдуловой, но вскоре успокоилась, и когда в тот же день соседка, жена писателя Ардаматского, спросила: «Фаина Георгиевна, а что у вас делает Броня?», она спокойно сказала: «Ели бы этот вопрос прозвучал час назад, меня бы хватил инфаркт!»

Последние несколько лет одиночество Раневской скрашивал Мальчик – бездомная дворняжка, которого ей когда-то принесли больного с перебитой лапой.

Как это нередко бывает с одинокими бездетными людьми, у которых остался огромный нерастраченный запас материнских чувств, к Мальчику она привязалась больше, чем ко многим своим друзьям. Она не просто заботилась о нем, а можно сказать – носилась с ним, сдувая пылинки. Каждый гость был обязан погладить Мальчика, ему доставались лучшие куски от обеда, а выгуливала его специально нанятая женщина.

«Кроткая моя собака, не нарадуюсь, как она спит, – писала Раневская в дневнике, – никто ее не обижает, ей хорошо у меня, и это моя такая радость – спасибо собаке!»

Правда, кроткой Мальчика считала наверное только сама Раневская, на самом деле характер у него был не самый приятный, да и неудивительно – она ведь сильно его избаловала. Но ей он был предан абсолютно и обожал ее не меньше, чем она его.

После смерти Раневской Мальчика взяла к себе ее приятельница Светлана Ястребилова, у которой он и прожил последние шесть лет своей жизни.

Одним из последних друзей Раневской стала певица Елена Камбурова.

«Талантливая Елена Камбурова. Услыхала ее однажды по радио, и я туда писала о ней с восхищением, – упомянула она в дневнике. – Ее преследуют за хороший вкус». Спустя несколько лет Камбурову случайно привел в гости к Раневской какой-то общий знакомый, они вспомнили про тот случай, про письмо на радио, и расстались с чувтсвом взаимной симпатии. «У Вас такой же недостаток, как у меня, – сказала на прощание Раневская. – Нет, не нос. Скромность».

Но как-то так сложилось, что они встретились еще раз, потом еще, а потом настолько подружились, что три последних Новых Года в жизни Раневской – 1982, 1983 и 1984-й – они встречали вдвоем.

Спустя какое-то время после смерти Раневской на ее могиле на Новом Донском кладбище появилась бронзовая фигурка собаки – ее Мальчика. Никто не знал, кто ее установил, и только потом выяснилось, что это сделала Елена Камбурова. Она лучше других знала, как важен был для Раневской Мальчик в последние годы ее жизни, и сделала ей этот посмертный подарок.

Раневская не любила свои юбилеи и старалась их не праздновать.

Возраст давно был у нее поводом для невеселых шуток, и к юбилеям она относилась как к неприятному напоминанию о своей старости и одиночестве. «Терпеть не могу юбилеев и чествований, – говорила она. – Актер сидит как истукан, как болван, а вокруг него льют елей и бьют поклоны… Такой юбилей – триумф во славу подагры. Хороший спектакль – вот лучший юбилей».

Но в конце концов настало такое время, когда ее юбилейные даты перестали быть только ее личным делом. Она стала слишком знаменитой, слишком популярной, и теперь ее день рождения праздновали всей страной – писали статьи, рассказывали в новостях, ставили документальные фильмы о ней. И если от празднования 70-летнего юбилея ей еще удалось уклониться, то торжественно отметить 75-летие ее уговаривал весь Театра имени Моссовета во главе с Завадским, и Плятт даже пообещал побыть тамадой.