Читать «Сталинградская битва (оборона) и битва за Кавказ. Часть 1» онлайн - страница 30

Панцердивизии углубляются в Советский Союз всё дальше и дальше. В окрестностях Ростова, июль 1942 г. На снимке виден горящий советский грузовик.

Группа замаскированных ветками немецких танков, попавшая под обстрел советской артиллерии, июль 1942 г.

Фашисты ведут уличные бои в Ростове-на-Дону, 1942 г.

Отряд немецких солдат на одной из улиц оккупированного Ростова 24 июля 1942 года.

В этот же день. В Калаче-на-Дону состоялось совещание командования Сталинградского фронта, 1-й танковой армии и других соединений. Представителем Ставки ВГК в районе Сталинграда А. М. Василевским принято решение о нанесении по прорвавшейся группировке противника контрударов силами формирующихся 1-й танковой армии генерал-майора К. С. Москаленко и 4-й танковой армии генерал-майора В. Д. Крюченкина. Волжская военная флотилия контр-адмирала Д. Д. Рогачева передана в оперативное подчинение Сталинградского фронта.

Фото на память. Из жизни солдат «нового порядка».

Из архивных материалов и документов текущего дня

Из газеты «Красная звезда», 24 июля 1942 г. (№ 173 [5236]):

УБЕЙ!

Вот отрывки из трех писем, найденных на убитых немцах:

Управляющий Рейнгардт пишет лейтенанту Отто фон Шираку:

“Французов от нас забрали на завод. Я выбрал шесть русских из Минского округа. Они гораздо выносливей французов. Только один из них умер, остальные продолжали работать в поле и на ферме. Содержание их ничего не стоит и мы не должны страдать от того, что эти звери, дети которых может быть убивают наших солдат, едят немецкий хлеб. Вчера я подверг лёгкой экзекуции двух русских бестий, которые тайком пожрали снятое молоко, предназначавшееся для свиных маток…”.

Матеас Димлих пишет своему брату ефрейтору Генриху Цимлиху:

“В Лейдене имеется лагерь для русских, там можно их видеть. Оружия они не боятся, но мы с ними разговариваем хорошей плетью…”.

Некто Отто Эссман пишет лейтенанту Гельмуту Вейганду: “У нас здесь есть пленные русские. Эти типы пожирают дождевых червей на площадке аэродрома, они кидаются на помойное ведро. Я видел, как они ели сорную траву. И подумать, что это – люди…”.

Рабовладельцы, они хотят превратить наш народ в рабов. Они вывозят русских к себе, издеваются, доводят их голодом до безумия, до того, что умирая, люди едят траву, червей, а поганый немец с тухлой сигарой в зубах философствует: “Разве это люди?..”.

Мы знаем все. Мы помним все. Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово “немец” для нас самое страшное проклятье. Отныне слово “немец” разряжает ружье. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя немца убьет твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьешь немца, немец убьет тебя. Он возьмет твоих и будет мучить их в своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоем участке затишье, если ты ждешь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого – нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! – это просит старуха-мать. Убей немца! – это молит тебя дитя. Убей немца! – это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!

Илья ЭРЕНБУРГ